Табу Ре Ткин
Шрифт:
– Выпить есть?
Запасливый и дальновидный Владимир Петрович, достал из рюкзака пол-литровую бутылку местной водки. Он знал, что это мерило русской души и от черта спасти может и до ангела доведет запросто.
Мужичек налил стакан и залпом проглотил. Закусывать не стал. Поинтересовался:
– А Вы?
Все отказались. Он налил еще стакан, и глядя в прозрачную наполненность стакана, стал медитировать. Ему не мешали. Посидев в задумчивости минут тридцать, он опорожнил стакан. Достал из-за пазухи кисет. Свернул самокрутку. Затянулся и глядя в никуда, блаженствовал,
Компания сидела молча, стараясь не нарушать таинственность. Мужик докурил. Сплюнул в догорающий костер, вылил остатки водки в стакан. Обводя компанию взглядом, приглашал к душевной беседе. Он был явно не из буйных, а из тех, кто выпив, любят поговорить за жизнь.
– А это что у Вас за яма?
– спросил вдруг Табуреткин.
– Эта, что ль? Это еще при Леониде Ильиче, местный секретарь строить дачу здесь задумал. Места замечательные, заповедные. Зверья много. Думал отдыхать, охотится. Да сняли его, как Брежнев умер. У нас с этой стройки, полдеревни себе дома поставили - кто бревенчатый, кто кирпичный, а один из бетона залил.
– Как же построили? Здесь кроме ямы ни чего нет. Бревна понятно, а откуда кирпич с цементом брали?
– От сюда и брали. Видишь - одна яма. Ни чего нет. Все в деревне и осталось. Раньше ведь как было - надо цемента к примеру, идешь на ближайшую стройку, тебе сколько надо, за бутылку, столько и насыпют. Кончился, еще привезут. Не привезут, песка побольше добавят и всех делов. А сейчас - все за деньги.
– А как же он строить здесь собрался, здесь же ангелы?
– Это сейчас их много стало. А раньше один - два в год и пролетали - тихо и не заметно.
Солнце садилось. Вечерние сумерки подступали к поляне.
– Ну что, пойдем?
– Куда?
– Как куда? На ангела смотреть. Он сейчас ко сну готовиться. В гнездо свое прилетел.
Тихон резко поднялся, всем своим видом показывая готовность идти хоть на край света. Табуреткин то же встал, желая присоединиться к экскурсионной прогулке. Андреев, сославшись на боль в ноге, а в душе подозревая мужичка в не чистоплотности помыслов, идти отказался, решив посторожить имущество. Алла так же осталась. Ей было хорошо и без ангелов. Окружающее безмолвие, красота и загадочность леса, ее привлекали больше.
Тихон, Сергей Сергеевич и мужичек, отправились по заросшей дороге. Пройдя километра полтора, свернули на еле заметную тропу и вскоре вышли к краю обрыва. На другой стороне которого, на холме, они увидели существо.
– Смотрите.
– Равнодушно пригласил мужик.
Тихон замер. Табуреткин, хотя и был заинтригован, но оставался равнодушным. До объекта наблюдения было все же далеко и точно рассмотреть, что он там делал было сложно. Ангел, если это был он, водил по крыльям руками, возможно - чистил перья. В его действиях не было возвышенности момента, особенности его положения, какой-нибудь загадочности. Сергей понял равнодушие местного населения к соседству с этими небожителями. Это были всего лишь птицы с человеческими лицами, живущие своей, не ведомой людям жизнью. В этой жизни были свои проблемы и особенный быт. Нужно было
Существо их заметило. Поднялось в воздух и стало удалятся по направлению к солнцу. В лучах заката, крылья стали золотыми. В воздухе оставались воздушные пузыри, уносимые ветром в даль, к горизонту. Тихон плакал, созерцая чудесное зрелище. Ему на ум приходили сказочные видения. Плач был глух. В своей глухоте, наполняя мир тоской по не сбыточному. Но и радость была в плаче том, ибо радость от увиденного, заменяла в душе ВЕРУ ЗНАНИЕМ. Великим знанием существования БОГА, и СЛУГ ЕГО. Ангел плыл и плыл по небу. И ни чего не надо было, видящему сее, кроме самого видения.
Сергей Сергеевич находился в глубокой задумчивости. В душе он не был уверен, что летящий был высшим существом. Ему и не хотелось, что бы это был слуга Господний. Присматриваясь, решил, что это вполне может быть и дельтапланерист, решивший на вечерней зорьке, полюбоваться с высоты красотами.
– Ну, пока.
– Мужик стал спускаться с пригорка, направляясь к видневшемся вдали огонькам.
– Прощайте.
– Ну, что пойдем?
– Табуреткину хотелось к теплу костра. Завернуться во что-нибудь теплое и уснуть.
– Ты иди. Я еще посижу. Может прилетит.
– Как хочешь.
Табуреткин развернулся и пошел к оставленным товарищам. Ему было грустно. Если это было небесное создание, он понял, что не нужен им, так же как и они были не нужны ему. В нем умерла еще одна надежда.
Придя к бивуаку, нашел поставленную хозяйственным майором палатку. В ней тихо спали. Сергей Сергеевич лег около костра и думая о Высшем, заснул. Во сне он летел к солнцу. Ему было приятно лететь и лететь, и не было ни какого дела до того, что находится на земле.
Встали рано. Тихон сидел рядом с остатками костра. Видно было, что он так и не ложился. Позавтракали. Бывший монах звал всех смотреть на ангела. Алла и Владимир Петрович, были согласны составить ему компанию, но тут на поляну вышла компания местных товарищей, по внешнему виду - братья вчерашнего мужичка.
– Доброго здоровьечка.
– Приветствовал всех старший.
– Здравствуйте.
– Извините нас конечно, выпить ни чего не будет. Со вчерашнего дня трубы горят. Опохмелиться бы.
– Вступил в разговор средний брат.
– Нет. Нету у нас.
– Майор не спешил открывать шинок в столь малопосещаемом людьми месте.
– А мы из деревни. Тут не далеко.
– вступил в разговор младший из гостей. При этом он всей пятерней вытер рот, дабы показать собранию, красоту тюремного творчества, украшавшую его пальцы.
– Что же в деревне выпить не чего?
– Есть. Да не наливают. А лес вроде бы наш. Здесь людей много шастает. Думаем пойдем, глядишь угостимся.
– Да хорошо у Вас. И люди Вы видно хорошие. Хотелось бы Вас угостить, да нечем.
– Владимир Петрович не хотел идти на обострение отношений при даме. Да и мужики, облагороженные ангельским присутствием, матерных междометий в беседе не употребляли, за камни и палки не хватались.