Табу Ре Ткин
Шрифт:
Послышались чьи-то шаги, легкие и уверенные. Они становились все ближе и ближе. Вскоре, в свете огня возникла женщина.
– Привет акыны.
– И Вам доброй ночи,- ответил вежливый отрок Тихон, - присаживайтесь.
– Спасибо. У Вас поесть есть чего?
Бывший майор достал из сумки хлеба и колбасы. Протянул незнакомке.
– А попить не нальете?
– Только чаю.
– Я о нем и спрашивала.
Женщина ела. Все молчали. Своим появлением, она не разрушила таинство момента, даже стала как бы недостающем звеном их мирка. Трое
Пришедшая была дамой. Это чувствовалось в ее слегка хрипловатом голосе и какой-то энергетике. Определить возраст не представлялось возможным из-за темноты вокруг, хотя все отметили стройности фигуры.
Владимир Петрович, дождавшись момента когда она насытится, подбросил в веток в догоревший огонь, не скрывая желания лучше рассмотреть соседку. Костер разгорелся с новой силой. В его свете, взору предстала женщина средних лет, миловидная, с длинными светлыми волосами, серыми глазами в окружении сетки мелких морщин, прямым аккуратным носиком, тонкими губами. Ей могло быть и сорок пять и тридцать лет. Высокая грудь и стройные ноги дополняли приятную картину.
– Владимир Петрович Андреев.
– решил представиться майор.
– Алла Рудольфовна Потапова.
– Тихон.
– Сергей Сергеевич Табуреткин.
– Фамилия у Вас знакомая и имя отчество - редкие. Вы не жена, извините, вдова известного олигарха - Потапова.
– Да, я.
Все помолчали. Табуреткин и Тихон о известном бизнесмене слышали впервые. Женщине посочувствовали.
– Вы самодеятельным песенным творчеством интересуетесь?
– Продолжил светскую беседу майор.
– Нет... Так... Если честно, то ведь меня в убийстве подозревали. Подписку о не выезде взяли. Сидела одна, сидела и только разрешили ехать куда хочешь, собралась и суда рванула. Студенткой была, часто в эти места наведывалась. Молодость вспомнила. Когда сам с собой остаешься, начинаешь свою жизнь вспоминать. А в прошлом, только молодость в розовом свете и видеться. Захотелось чего-то высокого. Нет не любви. Нет. Дружбы. Она бескорыстнее и чище.
– Нашли что искали?
– Нет. Все изменилось. Все вроде бы пьют и поют, но каждый в своем углу. Видно, где по богаче люди сидят, где так себе. Да и известные сказители больше к богатым компаниям примыкают, как бы чувствуют где свои, где чужие. Нет того братства и единства, что раньше были. Расслоение общества...
– Из знакомых ни кого не встретили?
– Встретила. Одного сокурсника. Только тот как узнал, какая у меня фамилия, сразу хвостом бить начал. А мне не до ухаживаний.
– Так он может быть с дружескими намерениями?
– вступился за неизвестного Владимир Петрович.
– Не похоже. То просто за жизнь говорил, о приятелях и друзьях вспоминал, а тут: и как ему одиноко, и родственную душу подавай, и обо мне всегда думал. А у самого глазки масленые и в сторону смотрят.
Костер догорел, только угли чуть тлели, слегка краснея в дуновении ветерка. Тихон лег на траву, запрокинув голову вверх. Сергей Сергеевич клевал
– А Вы хорошие.
– Вдруг высказала свое мнение Алла.
– Почему?
– спросил Сергей Сергеевич.
– Не пристаете. В друзья не набиваетесь.
– Разве это хорошо, когда люди не хотят друг другу друзьями становиться?
– спросил Тихон.
– Наверное, плохо. Тогда я предлагаю Вам: "Давайте станем друзьями".
– Давайте.
– Я за два дня столько друзей приобрел... Всю записную книжку адресами исписали. Все в гости зовут.
– Сергей Сергеевич похлопал себя по груди, показывая, где хранит координаты.
– Давайте, я Вам свой запишу. Только вернусь туда не скоро, а может быть, совсем не вернусь.
– Тогда зачем писать?
– Действительно. Ну тогда Вы мне свои запишите.
– Наши адреса Вам не пригодятся.
– Почему?
– Мы ушли, что бы ни возвращаться.
– Ответил за всех Владимир Петрович.
– А у меня и адреса нет.
– Вдруг сказал Тихон.
– И у меня.
– Добавил Табуреткин.
– И куда же Вы идете? Или Вы бомжи?
– Нет. Мы ни какие не бомжи. Тихон - монах, Сергей Сергеевич - новый Учитель Человечества, я его сопровождаю.
– Обаяние дамы подействовало на Андреева. Ему не хотелось остаться в ее глазах человеком отринутым жизнью и миром. Хотелось покрасоваться.
– Интересно. А меня чему научите?
– Обратилась Алла к Табуреткину.
Тот стеснительно пожал плечами.
– Пока идем за посвящением.
– Оправдываясь вымолвил он.
– Далеко?
– Далеко.
– Меня возьмите.
– Зачем Вам?
– Возвращаться не хочу. Хочется на морское дно спрятаться. Да и надоело все. Как муж стал много зарабатывать и не работаю. От безделья только по магазинам и мотаюсь. Та же работа стала. Вроде вышла на улицу, дошла до магазина, купила что-то - все дело сделала. И не надо ни чего, а иду.
– Скучно конечно - только по магазинам. А в театр, на концерт?
– Да многие туда ходят не на сцену, а друг на друга смотреть и себя показывать. Сидишь как в аквариуме, будто рыба какая. Все на тебя таращатся и обсуждают, что на тебе надето и как ты выглядишь.
– А все же Вы сюда мужа приехали искать.
– Высказал Владимир Петрович витавшую в воздухе мысль.
Алла задумалась. Она не стала отвергать этого сразу. Отвергнутое сразу утверждение было бы воспринято как признание в его правоте. Через какое-то время произнесла:
– Может Вы и правы. Если честно, хочется просто мужика - простого хозяина и работника. И что бы самой просто заниматься домашними делами и ни очем за суетностью обыденных дел не думать.
Немного помолчав, вдруг произнесла:
– А возьмите меня с собой.
– Идемте, если хотите.
– Сергей Сергеевич взял на себя ответственность за приглашение симпатичной ему женщины. Ему было легко общаться с ней и хотелось продолжить знакомство. В тайне от себя он хотел стать ее новым избранником.