Табу
Шрифт:
Она на миг прикрыла глаза, стряхивая оцепенение.
– Помню. Только она не торопилась собрать ягоды, а просто ленилась заглядывать под каждый кустик. Здесь вообще жизнь течет неторопливо, без спешки и излишней суеты. Здесь люди проживают свои жизни, а не прожигают, как в больших городах.
Мягкая улыбка изогнула ее губы, когда она объясняла эту простую и непреложную, на ее взгляд, истину.
– Так уверенно говоришь. Была в большом городе?
– Да, – она заметно помрачнела. – Три раза, – и она продолжила свое занятие, разорвав этот колдовской
– Судя по всему, тебе там не понравилось, – она покачала головой. – Почему же?
Эвелина пустилась в пространные объяснения, так и не поднимая больше головы. А видит Бог, Марку дико хотелось снова утонуть в бездонной зелени ее глаз.
– Люди там какие-то злые, нервные. Вечно куда-то спешат и все равно ничего не успевают. Все мчатся сделать, везде торопятся успеть. Все быстрее, быстрее, быстрее. Слишком стремительный темп жизни. Люди не успевают жить здесь и сейчас, наслаждаться настоящим моментом, радоваться самой жизни, выраженной в мелочах. Живут будущим, заглядывают в него, планируют, а как же настоящее? Ведь его тоже надо прочувствовать, прожить, иначе так и не понять вкус самой жизни. Но нет, об этом не задумываются люди, живущие в вечной гонке за успехом, модой, престижем.
Марк чуть нахмурился, глядя на ее склоненную головку. Надо же, он никогда не смотрел на бурлящую жизнь в большом городе с такой стороны. Наоборот, он всегда подпитывался кипящей энергией города, ощущал себя в своей тарелке, находясь в самом центре событий. Он, как выразилась малая, прожигал свою жизнь, беря от нее все, что она могла дать, и даже больше. Он гнался за престижной должностью и уверено лидировал, опережая своих соперников. Он хотел иметь все самое лучшее, начиная от наручных часов и заканчивая дорогой женщиной, и у него это есть.
– Интересно ты рассуждаешь. Тогда в чем, по-твоему, истинный смысл жизни? – кто бы мог подумать: успешный бизнесмен рассуждает о смысле бытия с провинциальной пигалицей.
Она посмотрела на него в упор. Серьезно так. По-взрослому.
– Вырваться из вечного круга сансары и обрести свободу в Шамбале, – и звонко рассмеялась, разрушив таинство изречения. – Да откуда ж я знаю? – все еще смеясь, она поднялась с колен и направилась к нему с полным лукошком ягод. И когда успела насобирать? В свободной руке держала веточку из двух плодов, – для кого-то – покорить все вершины мира сего, – чересчур пафосно возгласила она, отправив в рот одну земляничку, – а для кого-то – наслаждаться вкусом спелых ягод.
Она подошла к нему вплотную и поднесла другую ягоду к его сомкнутым губам. Пристально глядя ей в глаза, он открыл рот и послушно взял плод, чуть коснувшись губами ее пальцев. Глаза в глаза. Секунда. Две. Три. Вдруг Эва поспешно отвернулась, смутившись.
– Мы можем вернуться домой, а можем дойти до реки, если тебе интересно, – пробубнила она.
– Давай, – прочистив горло, ответил Марк. Что давай? Давай домой? Или давай к реке? Эва сама решила и пошла в другую сторону от дома. Марк закурил и мастерски перевел беседу в нейтральное русло. Так они и болтали остаток дня, пока вечерняя мошкара не заела и не погнала их домой.
Вечером Марк увидел все прелести жизни без удобств: и как отец приносил ведра с водой из скважины, и как Эва вручную мыла посуду в рукомойнике, а после сливала грязную воду из ведра в дренаж, и как Ханна ставила в печь тушиться жаркое. И ведь никто
Только Оксана со своими замашками никак не вписывалась в эту тихую, скромную обитель. Черты ее безупречно красивого лица искажал неподдельный ужас, по мере понимания, как живут эти по-своему счастливые люди.
Позже, до половины ночи они беседовали с отцом, оставшись наедине. Сидели на крыльце, прямо на ступеньках, теплой безлунной ночью, включив противомоскитные приборы, и разговаривали. Долго, полно, объемно. Говорили обо всем, и обо всех, без утаек и прикрас.
За завтраком, когда Ханна подала ту самую землянику с молоком и сахаром, малая вновь ошарашила Оксану, смутив родителей и порядком развеселив Марка.
– Какие необычные у вас глаза! Они меняют цвет! – с восторгом выдохнула она, всматриваясь в Оксану.
– Это контактные линзы, глупышка. С ними ты можешь придать своим глазам любой оттенок.
– Не знала… – приуныла малая, явно разочарованная.
– Еще узнаешь, – уверенно предсказала Оксана.
«Не с ее глазами», – подумал Марк, решив, что грех прятать такую красоту за искусственным цветом.
Уезжая, он тепло попрощался с отцом и Ханной. Оксана лишь облегченно вздохнула уже в комфортабельной машине тому, что «весь этот кошмар закончился». Марк не обратил внимания на ее хныканье – купит ей побрякушку и она оживет. Последнее, что он запомнил – это искрометные, веселые, самые зеленые глаза в мире…
Глава 4
Наше время
… теперь же в них плескался самый настоящий страх перед будущим без родителей. Эвелина всматривалась в темные глаза брата и не видела там ни поддержки, ни сочувствия. Мощная энергетика силы и уверенности, которые всегда сопровождали его, бурлила в прищуре его глаз. Сухих глаз.
Бабушка рыдала, никого не стесняясь, да и Эва не пыталась сдерживать нескончаемый поток слез. Почему жизнь так к ней жестока?? Почему забрала ее любимых, добрых и ласковых, самых лучших в мире родителей так рано?? Отца, который души в ней не чаял. Матушку, которой можно было поведать о своих переживаниях, и которая всегда выслушает и поможет советом. Как они могли умереть, когда она к этому совсем не готова?? Вот сдалась им эта распроклятая столица, куда они поехали за красивой и качественной школьной формой для Эвелины и новым компьютером в знак похвалы за отличную учебу! Почему именно в них въехала фура, водитель которой заснул за рулем?? В этот раз они нарочно оставили дочь с бабушкой, готовя ей сюрприз, какой – так и останется тайной. Ох, лучше бы она с ними погибла, а не горевала сейчас над их бездушными телами.
После поминального обеда, на котором хлопотала бабушка, а Эва тенью сидела за столом ни к чему не притрагиваясь и ничего не отражая, Марк отвез ее в дом. Она растормошилась лишь, когда речь зашла о ее переезде в город, поближе к брату, где он сможет приглядывать за ней. Но малая закабенилась не на шутку, с боем отвоевав себе право остаться в поселке под присмотром бабушки. Обговорив такой вариант с Галиной Никитичной, он решил помогать им финансово – на одну пенсию особо не разживешься, и на следующий день уехал в город. Не то, чтоб со спокойной душой, но что уж…