Табу
Шрифт:
Рейли рассмеялась:
— Знаете что — а почему бы вам самому как-нибудь все это не попробовать? Пробудите свои природные экстрасенсорные способности. Возможно, результат вас приятно удивит…
— Моя жена тоже так говорит, когда хочет, чтобы я что-то для нее сделал, — ответил Кеннеди с ухмылкой.
Рейли снисходительно покачала головой и закрыла глаза, пытаясь представить сцену убийства.
Убийца находился в задней части фургона вместе с ребятами. Там же валялись старые матрасы, пара грубошерстных одеял, к потолку были привинчены колонки
И они… и они…
— Ну, видите что-нибудь своим внутренним взором? — спросил Кеннеди — на этот раз без малейшей иронии.
Рейли открыла глаза.
— Я все время задаюсь вопросом, есть ли у него помощница… Возможно, она, зная, что у ребят имеется микроавтобус, позволила им, так сказать, «подцепить» ее. — Рейли указала на матрасы, одеяла и привинченные к крыше колонки: — Это их маленькое любовное гнездышко — место, куда они приводили девочек.
— А кое-кто узнал об этом.
— Совершенно верно. Ему требовались два парня — не гомосексуалисты — для акта нарушения табу. Если бы содомия не вызывала у ребят отвращения, тогда, ясное дело, радости от забавы не было бы никакой.
— Тонко подмечено. Что-нибудь еще?
Рейли снова вернулась мыслями к начавшим формироваться у нее в мозгу картинам.
— Может, она сама их подцепила, соблазнив рассказами о радостях любви втроем или чем-то вроде этого. А потом, когда они начали этим заниматься — думаю, она позволила им получить толику радости, зная, что они находятся у нее под контролем, — открылась дверь и появился он…
— И переиграл все по-своему.
— Вот именно. Все это отлично увязывается со склонностью преступника к риску, сильному болезненному возбуждению, стремлению контролировать всех и вся… ну и в завершение — акт нарушения табу, то есть достижение абсолютного контроля.
Кеннеди окинул взглядом салон.
— Он и на этот раз мало что после себя оставил?
— Похоже на то. И это меня немного беспокоит.
— Почему же? Он отлично знает, что мы к этому привыкли; более того, считаем это составной частью его модус операнди, — так зачем оставлять больше?
— Потому что он уже делал это.
Кеннеди с удивлением посмотрел на нее:
— Полагаете, здесь есть что-то такое, что мы пропустили?
— Или пропустили, или еще не нашли. — Рейли огляделась. — Помните? Согласно обнаруженному нами закодированному сообщению в лаборатории это убийство совершилось раньше убийства женщин Майлз, а в том случае на месте преступления нам было оставлено весьма умное фрейдистское послание.
Кеннеди включил фонарь и осветил мрачный интерьер фургона.
— Маловато здесь места, чтобы что-то спрятать.
— Существует множество способов спрятать вещь, если вы хотите, чтобы ее не находили как можно дольше.
Их беседу неожиданно прервал звонок мобильника Рейли. Она бросила взгляд на дисплей и поняла, что звонит Гэри. Выйдя из фургона, она оглядела окружающие здания, задаваясь вопросом, где он.
— Что случилось?
— Я на складе.
— Подождите минутку. Я сейчас там буду.
Кеннеди одарил ее вопросительным взглядом:
— Он что-нибудь нашел?
Рейли кивнула.
— Только не говорите мне, что вы сильно удивлены.
— Я останусь здесь, а вы сходите и посмотрите на находку.
Через несколько минут Рейли толчком распахнула сломанную дверь заброшенного склада, находившегося буквально в десятке метров вверх по дороге от того места, где стоял фургон. Подумав, что из склада открывается отличный вид на стоянку, Рейли поднялась по пыльной захламленной лестнице на третий этаж, где встретила на лестничной площадке констебля, дожидавшегося ее появления.
— Сюда, пожалуйста, — произнес он без особой надобности, так как на третьем этаже была открыта одна-единственная дверь.
Рейли вошла в основательно запыленное складское помещение. На полу валялись в беспорядке картонные ящики с какими-то папками и пачками перевязанных бечевкой старых бумаг. Когда Рейли двинулась к окну, у которого стоял Гэри, из-за ближайшего ящика выбежала крыса и скрылась в затененном углу.
— Что нашли?
Он ткнул пальцем в окно:
— Вы только взгляните…
Рейли встала рядом с ним и посмотрела сквозь разбитое стекло на стоявший двумя этажами ниже микроавтобус. Посмотрела и… замерла. На крыше автомобиля было аккуратно выведено краской:
«Потеря одного родителя — несчастье. Потеря обоих — проявление беспечности».
О Господи…
Рейли выхватила из кармана мобильник и быстро набрала номер телефона отца. В микрофоне послышались гудки… один, второй, третий, четвертый… Она прижимала телефон к уху несколько минут, но ответа так и не дождалась.
— Вот дьявольщина! — Рейли с сильно забившимся сердцем пулей вылетела со склада и сбежала вниз по деревянным ступеням, поднимая с каждым шагом клубы пыли. Выскочив на улицу, она уже хотела было двинуться к стоянке, чтобы переговорить с Кеннеди, как вдруг чуть ли не нос к носу столкнулась с человеком, которого меньше всего хотела бы видеть.
Прямо перед ней, загораживая путь к фургону, стоял Джек Горман собственной персоной. Нечего и говорить, что главный дублинский судебный эксперт отнюдь не стремился возвращаться на работу и срочный отзыв из отпуска сказался на его настроении не лучшим образом.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — осведомился он. Горман был маленьким человечком с острым лицом и дурной привычкой срываться на крик по любому пустяку. Подобная черта присуща многим мужчинам с комплексами, которые на подсознательном уровне пытаются компенсировать криком и грубостью отсутствие уверенности в себе.
— Горман?! — выдохнула Рейли с удивлением и ужасом. Возвращение главного эксперта грозило стать для сотрудников ОСЭГ истинным бедствием. — Вот уж не думала, что вы так быстро вернетесь…