Тафгай. Том 9
Шрифт:
— Хорошечно ему, — тут же забухтел под ухо Валерий Васильев. — Вот выпустим тебя против Лос-Анджелеса, чтоб ты кучу шайб пропустил, и чтоб тебе до конца жизни стыдно было, тогда будешь знать, как нарушать спортивный режим.
— Я по-русски плохо понимать, — невозмутимо отмазался Холечек.
— Ну и командочка у нас, — продолжил бухтеть Васильев, когда я высыпал шайбы на лёд. — Как премию получать, так они по-русски каждую буку понимают, едрён батон. А сделаешь им внушение, б…ять, так моя твоя не понима. И как мы только до сих пор идём на первом месте, ума не приложу.
— Валерий Иваныч, ты чё развоевался? — не выдержал я. — Поменьше текста. Давай так, ты от правого борта пасуешь,
— Мне за державу обидно, — буркнул Валерий Васильев и, гаркнув: «Малышатина, держи!», сделал диагональную передачу от синей линии в левое закругление.
И Боря Александров с первой же попытки, находясь под очень острым углом к воротам, всадил шайбу под перекладину. Я же со своей стороны принялся пасовать в противоположное правое закругление площадки, где разместились Валерий Харламов, Николай Свистухин и Виктор Хатулёв. И такая незамысловатая монотонная тренировочная работа: броски и передачи, незаметно привела моё неспокойное душевное состояние в умиротворённое равновесие.
«А что если улететь в Штаты с хоккеистами „Лос-Анджелес Кингз“, они ведь тоже сюда на чартере прилетят? — вдруг подумалось мне. — Ведь не смогу в чемпионате СССР играть. При всём уважении к нашим мастерам, это будет ощутимый шаг назад. И потом у меня в Штатах жена, которая должна со дня на день родить. А застряну здесь, ей-богу сопьюсь и покачусь по наклонной. Только как сбежать, когда обложили со всех сторон? Даже путан из „Интуриста“ в срочном порядке подослали. Захлопнулась ловушечка, ёкарный бабай. Зря не послушал шамана».
— Товарищ, Тафгаев! — вдруг от борта меня окрикнул широкоплечий мужчина в сером пальто.
— Раздача автографов строго после тренировочного занятия, — проворчал я, хотя сразу понял кто этот тип с заметной военной выправкой.
— Товарищ, Тафгаев, вам одну бумагу нужно срочно подписать, — соврал этот мужик, заметно разволновавшись.
— Ну, так несите её на лёд! — рявкнул я и, постучав клюшкой, потребовал, чтобы Юра Тюрин сделал мне диагональную передачу в правое закругление.
Юрий, криво усмехнулся, и чётким отработанным движением низом катнул шайбу в моём направлении. А через секунду я, тоже не задумываясь, махнул клюшкой и эта шайба, громко звякнув о штангу, забилась в сетке пустых ворот.
— Товарищ, Тафгаев, хватит валять дурака! — заорал второй широкоплечий мужчина в подобном одеянии, который рысью выбежал из подтрибунного помещения.
После этого крика тренировка сама собой прекратилась. И вся команда теперь с интересом смотрела то на меня, то на этих мужчин с военной выправкой.
— Я в отличие от некоторых захребетников, живущих за государственный счёт, не валяю дурака, а занимаюсь своей профессиональной деятельностью, и делаю это очень хорошо, — прорычал я. — Продолжили тренировку! — рявкнул я на хоккеистов и крикнул нашему защитнику. — Юра, дай!
И Юрий Тюрин, чтобы не захохотать, прикусил губу и ещё раз «вырезал точную нацеленную диагональ». Однако я, разозлившись на этих «государевых слуг», шарахнул по шайбе так, что она, чиркнув по перекладине, улетела в заградительную сетку. «Б…ять, — выругался я про себя. — Не дадут поработать, суки».
Затем я всё же подъехал к этим двум товарищам из «ларца», одинаковым с лица. Они почему-то покосились друг на друга, увидев мой вопросительный взгляд, и наконец, один из бойцов невидимого фронта прошептал:
— Вас срочно ожидает к себе один очень высокопоставленный товарищ. Дело касается вашей команды.
— Так бы сразу и сказали, конспираторы, — проворчал я. — Я так понимаю, интервью в «Останкино» на сегодня отменяется?
— Отменяется, — буркнул второй боец.
Выходной праздничный
«Шла бы команда где-нибудь в хвосте, то ни были бы только рады. А тут такая неувязка, Москва лидер чемпионата», — усмехнулся про себя Андропов и снова вернулся к проблемному сверхзвуковому самолёту.
Так называемая «битва за сверхзвук» началась в конце 50-х годов. Английские и французские инженеры объединили свои усилия для создания сверхзвукового пассажирского самолёта «Конкорд». В ответ наша партия и правительство приказало заняться подобной разработкой КБ Алексея Туполева. В этом соревновании контора Юрия Владимировича сработала выше всяких похвал, в СССР были переправлены чертежи и доставлено 90 тысяч листов документации на конкурирующую иностранную разработку. И первый испытательный полёт наш ТУ-144 совершил 31 декабря 1968 года, а «Конкорд» взмыл в воздух 2 марта 1969 года. Однако в июне этого 1973 года на авиасалоне в Ле-Бурже на виду у трёхсот тысяч человек наш ТУ-144 развалился прямо в воздухе. Погибли все 6 членов экипажа и ещё 8 человек на земле, так как самолёт рухнул на французскую деревушку.
И вот сейчас Юрий Андропов листал отчёт составленный инженером другого советского конструкторского бюро. «Самолёт ТУ-144 категорически не годится для выполнения пассажирских перевозок, — писал он. — Во-первых, не было ни одного полёта проведённого без внештатной ситуации. Во-вторых, Туполев, идя навстречу пожеланиям ЦК, построил более скоростную машину, чем французский „Конкорд“. Из-за чего наш ТУ-144 потребляет в полтора раза больше керосина и если на принимающем аэродроме будет нелётная погода, то ему просто не хватит горючего, чтобы сесть где-то в другом месте. Кстати, из-за высокой скорости при посадке считанные аэродромы Советского союза смогут принять эту машину. Третье, мой коллега Туполев зачем-то на каркас на болтах навесил дюралевые панели. Кто и как будет контролировать эти несколько тысяч соединений, которые разгерметизируются через пару месяцев? Четвёртое, если очень дорогой в обслуживании „Конкорд“ создают, чтобы катать богатых пассажиров через Атлантику, кто в СССР сможет позволить себе выкладывать больше ста рублей за билет, чтобы эксплуатация самолёта стала рентабельной? Пятое…».
На этой строчке Андропов отвлёкся от чтения, так как щелкнул замок входной двери, и в квартиру, судя по звукам из прихожей, вошло несколько человек. Юрий Владимирович тут же встал с кресла и спрятал отчёт за дверцей мебельной стенки.
— Товарищ Тафгаев прибыл, — коротко бросил его подчиненный, и Андропов, кивнув головой, коротко произнёс:
— Зови.
Место, куда меня привезли подручные председателя КГБ Юрия Андропова, находилось в самом центре Москвы и выглядело оно, как хорошая богатая, но без особых излишеств, квартира. И первые десять минут Юрий Владимирович зачем-то рассказывал мне о том, в какое сложное время мы живём, зачем-то поведал о непростой международной обстановке, добавил, что запад спит и видит, как насолить первому государству рабочих и крестьян.