Тафгай. Том 9
Шрифт:
— Я хочу, чтобы мои подчинённые, приходя на работу, получали эстетическое наслаждение, — рыкнул я. — А ещё я прикуплю несколько добротных картин, и установлю здесь пару тройку больших гипсовых фигур: какого-нибудь гусара на коне и стрельцов с бердышами и пушкой.
— А можно мы в следующий раз принесём магнитофон? — неожиданно спросила одна из девушек, которая собирала картонные коробочки.
— Отличная идея, — улыбнулся я.
— А какую можно будет слушать музыку? — откуда-то послышался басовитый юношеский голосок.
— На ваше усмотрение, — отмахнулся я.
— А если нам вдруг захочется работать каждый
«Если вы начнёте работать по 25 смен в месяц и выполнять план, то в кассе каждому выплатят по 250 рублей, и это при зарплате простого инженера в 120 ?, — моментально заработал калькулятор в моей голове. — А если план будет перевыполняться, то и все 300. Тогда у других рабочих на заводе, которым кроме джинсов и магнитофонов нужно семьи кормить, могут возникнуть очень большие вопросы к моей персоне. Ох и хлебну я в будущем, когда дело встанет на рельсы, а технология производства солдатиков отработается до автоматизма. Нельзя сейчас допускать эти 25 смен, никак нельзя».
— Тогда у меня могут возникнуть проблемы с вашими преподавателями, — пробурчал я после небольшой паузы. — Этот месяц работаем, как полагается. В феврале устроим общее собрание и попробуем порешать данный вопрос на открытой демократической дискуссии. А сейчас я ушёл к директору. Буду через час! — выкрикнул я на весь цех и пошагал в кабинет.
— Когда изволите выдать аванс? — зашептал художник Константиныч, увязавшись следом.
— Днём эскизы, вечером деньги, и наоборот нельзя, — прорычал я, морально готовя себя на выбивание автомашины для поездок по городам области, а возможно и за её пределы.
— Допустим, я согласен, — закивал «Арамис». — Но пардон, о какой сумме идёт речь? Я за дёшево не работаю.
— Моя финансовая благодарность не будет иметь границ, конечно в пределах разумной суммы, — хохотнул я, накидывая на себя пальто. — Четыре настенных рисунка уровня «Эрмитажа» по 60 целковых за каждый. Плюс десятка за скорость и качество. Итого: 250.
— А аванс?
— 25 рублей после эскизов, которые я увижу на бумаге, а затем и на стене, — я протянул свою широкую ладонь художнику.
— Только из уважения к… — задумался «Арамис».
— К искусству, — подсказал я нужное в данную кульминационную минуту слово.
Сегодняшняя вечерняя тренировка нашей заводской команды началась после трудного получасового собрания. Обсудили провал, случившийся в последнем матче. Просчитали турнирные расклады, при которых наша ледовая дружина выходила в финальную часть первенства области. И уже сейчас получалось, что если мы проиграем 4 выездные игры, где я не приму участия, то первое место нам всё равно гарантированно.
— И что это значит? — возмутился Толь Толич, который в своих фантазиях намеревался разгромить абсолютно всех.
— Повторяю ещё раз, — пророкотал я. — У нас на данный момент 6 матчей — 6 побед. Ещё в 10 играх я, чем смогу помогу. И этих 16 побед из 20 нам более чем достаточно. Следовательно, мы уже сейчас должны наигрывать модель для финальной части соревнования, где выступит четвёрка лучших команд области. Одержим в этой «пульке» три домашние победы и бронза, а возможно и серебро — наше. Это реально достижимая цель, на которой мы должны
— А золото?! — вскрикнул Толь Толич, напомнив мне маленького и жадного гнома.
— Начнёте играть без меня на уровне команды класса «А» будет вам и золото, — криво усмехнулся я. — Теперь о необходимых перестановках. На ворота я предлагаю поставить Алексея Боговика.
— Бред, — прошипел старший тренер.
— У Лёши рост 195 сантиметров, плюс косая сажень в плечах, — сказал я, мысленно послав Толь Толича в баню. — Шьём ему специальную амуницию с дополнительными поролоновыми подкладками, и команда получит «здоровенный шкаф», который, сев на колени, закроет своим телом почти все ворота. Кстати, в будущем габаритные вратари займут место в рамке во всех самых сильных и элитных командах Мира.
— А если у меня не получится? — пробасил Лёша Боговик.
— Если у тебя не получится, то про медали можно смело забыть, — буркнул я.
— Ну, хорошо, — закивал головой Василий Богомаз, — а кто тогда со мной будет играть в защите? Кто мне составит пару?
— Я же говорю, бред! — Толь Толич от возмущения шлёпнул кулаком по тренерскому столу.
— Принцип, по которому создаются пары защитников, очень простой: один защитник — «домосед», второй действует как полузащитник, умеет активно подключаться к атакам, — ответил я Богомазу, даже не посмотрев на старшего тренера. — Поэтому к тебе в пару поставим Толю Гаврилова. Он — резкий, быстрый, немного умеет играть в атаке, любит и не боится помахать кулаками. Вон у него какая херамба под левым глазом. — Я кивнул на Толика, который прятался в углу, чтобы не отсвечивать здоровенным синяком, полученным на вчерашнем танцевальном вечере.
— Бред! Бред! И ещё раз бред! — Толь Толич выскочил из-за своего тренерского стола и несколько раз раздражённо топнул ногой. — Толя у нас центральный нападающий второй тройки нападения! Кто займёт его место? Ты, Иван, перетащил всех самых лучших в одну пятёрку! Так дело не пойдёт.
— Пойдёт-пойдёт, — спокойно усмехнулся я. — Поэтому модель игры у команды будет следующая: первая пятёрка на льду проводит полторы минуты, стараясь за это время что-нибудь забросить, а вторая секунд тридцать или сорок, стараясь не пропустить. Задача второй пятёрки — без излишнего риска дать игрокам основы перевести дух. В НХЛ примерно так и играют: одна пятёрка забивная, остальные на подхвате. И давайте, мужики, на лёд, время уже позднее. А вы, товарищ Боговик, переодевайтесь во вратарскую форму, посмотрим, на что вы способны.
«Как удивительно устроен человек, который, по мнению Гейне, есть целая вселенная, — думалось мне ближе к концу тренировки. — Вот не поставили бы Лёшу Боговика на ворота, так бы и не узнали, что у нас под боком живёт просто замечательный хоккейный голкипер. Это же просто непробиваемая стена, занимающая почти всю площадь рамки ворот. В поле-то Лёша немного неуклюжий, неповоротливый, а на последнем рубеже просто сущий „монстр“. Во-первых, замечательно ловит шайбу в ловушку левой рукой. Во-вторых, играя на коленях, очень шустро перемещается от штанги до штанги. А в-третьих, просто образцово показательно, словно теннисной ракеткой, играет тяжёлой вратарской клюшкой. Его бы с детства отдать в хорошую хоккейную школу, то вышел бы вратарь уровня Высшей лиги, а может быть и уровня сборной страны».