Таинственная незнакомка

Циммерман Курт

«Да».

«Если Гугенберг, читая твою статью, скажет, что готов подписаться под каждой строчкой, значит, ты нашла верное направление. Ты должна овладеть новыми специфическими знаниями, улавливать каждый поворот в политике раньше своих коллег и, кроме того, всегда иметь наготове мнение, сходное с мнением господина Геббельса».

«Старые друзья отступятся от тебя, будут презирать тебя».

Хильда чувствовала каждый удар своего сердца. Она попыталась даже задержать дыхание, чтобы ничто не мешало ей внимательно слушать

обоих товарищей, которые спокойно, но настойчиво задавали по очереди свои вопросы. Она слушала внимательно, но как бы ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Бруно! Она боялась, что ей не удастся спрятать от их пытливых глаз свое волнение.

«В трудных ситуациях ты должна уметь держать себя в руках. Советуем тебе развивать в себе это качество. Ничто не должно выводить тебя из себя».

«Мы разговаривали с твоим женихом, товарищем Бруно Керстеном. Он сказал, что ты должна решить все сама».

«Обдумывая наше предложение, не забудь, что тебе придется, вероятно, на некоторое время расстаться и с Бруно. Это будет нелегко для тебя».

Хильда кивнула.

«Кроме нас Бруно будет единственным, кто знает о тебе правду».

Следующий вопрос так явно читался в ее глазах, что они сразу же ответили:

«Твои родители не должны ни о чем догадываться. Может быть, они тоже однажды сочтут тебя отступницей, предательницей. И все же ты никогда, ни при каких обстоятельствах не должна разубеждать их. От этого будет зависеть и твоя, и их безопасность. Ты понимаешь?»

Конечно, она понимала. Но разве тут достаточно одного понимания?

«А когда ты станешь первоклассной журналисткой, ты добьешься, чтобы тебя послали за границу. И вот только тут, Хильда, и начнется твоя настоящая работа».

На мгновение воцарилась полная тишина. Хильда рассматривала свои руки, удивляясь, что они так спокойно лежат на коленях. Оба товарища глядели на нее, и глаза их выражали тепло и доверие.

«Выскажи все, что у тебя на сердце, Хильда». Эти слова прозвучали тихо, почти нежно.

Хильда встала:

«Позвольте предложить вам чаю?»

Они просидели еще почти два часа. Серьезный топ, соответствующий этому разговору, был забыт. Трое товарищей обменивались мнениями в дружеской беседе. Каждый сознавал, что речь идет о судьбе человека, даже, пожалуй, о большем.

«Все будет не так, как в кино, Хильда. Тебя ждут не развлекательные приключения. Это трудная, каждодневная черновая работа, которую ты обязана выполнять. Ты должна действовать по-научному четко и методично. Чтобы выбрать из массы сведений самую важную информацию, надо иметь не только терпение, но и знания, а еще больше — старание».

«Ты все время должна быть начеку. Но не путай бдительность с недоверием. Если в любой обстановке и к любому человеку ты будешь недоверчива, ты вообще не сможешь работать, не сможешь установить контакт, и у тебя просто скоро сдадут нервы».

«Хильда,

ты должна забыть, что ты девушка из рабочей семьи. Они примут тебя в свой круг, только когда ты станешь такой же, как они. Ты должна перенять их манеры, их речь, их привычки и причуды».

«Ты видела в зоопарке хамелеона? Он всегда принимает окраску окружающей среды. Ты должна сделать больше. Только одной окраски будет мало».

«Но не будь и наивной овечкой, которая считает, что ей достаточно только набросить волчью шкуру, чтобы быть в безопасности в волчьей стае. У волков хороший нюх и острые зубы».

Они беседовали очень откровенно. Их связывала не только общая политическая идея, но и общая тайна. Мужчины видели, как непросто Хильде принять решение. Не однажды она сама начинала разговор и тут же меняла тему. Она рассказала о своей работе в редакции.

«Вы даже не смеетесь. Обычно я рассказываю очень забавно».

«Не спеши, Хильда. Подумай, не мучайся. Мы не требуем от тебя решения именно сегодня. Какое бы решение ты ни приняла, никто не будет на тебя в обиде».

Хильда улыбнулась, но эта едва заметная улыбка тут же сошла с ее лица.

«Я боюсь. Боюсь, что не справлюсь».

Мужчины не ответили. Они только смотрели на нее. И вот улыбка появилась снова. Теперь она светилась уже в трех парах глаз.

СОЮЗНИКИ

Элегантный кабриолет привлекает в Гревенитце всеобщее внимание, и это доставляет Удо фон Левитцову огромное удовольствие. Он еще вставляет в глаз монокль, хотя знает, что Хильда этого не любит. Перед гостиницей «Дойчес Хаус» он делает последний лихой разворот. Хозяйка, Труде Тетцлафф, приветствует гостей у входа:

— Как хорошо, что вы приехали, фрейлейн Гёбель. Я бы сейчас ни за что не согласилась остаться в Берлине. Ни за что на свете!

Левитцов пронзает хозяйку взглядом сквозь свой монокль и произносит тоном, какого Хильда от него еще не слышала:

— Скажите-ка, хозяйка, вы что, имеете что-нибудь против столицы рейха?

Но Труде Тетцлафф не так-то легко сбить с толку.

— Вы хотите провести уик-энд в Гревенитце, потому что моральный климат в Берлине не слишком полезен для здоровья?

Советник хохочет, перестает изображать из себя аристократа и превращается в обычного человека.

Хильда с признательностью кивает хозяйке:

— Позвольте представить вам господина фон Левитцова!

Та оглядывает носителя монокля с чуть заметной иронией и дружески протягивает ему руку.

— Добро пожаловать, — произносит она и снова обращается к Хильде — Я приказала приготовить две комнаты, как вы просили, фрейлейн Гёбель. — И, подыгрывая начатой игре, добавляет манерно: — На долю нашей скромной деревенской гостиницы не слишком часто выпадает встречать таких важных столичных гостей. Мы, право, польщены.