Таинственное превращение
Шрифт:
Мадам де Праз пробежала письмо.
«Господин граф!
Фредди сегодня ночью не пришел в бар. Я не знаю, выходил ли он из дома. Очень жаль, но, возможно, вам придется понаблюдать за ним в то время, как я буду находиться в баре?
Примите мои уверения в нижайшем почтении.
Турнон».
Вместо ответа мадам де Праз подставила к глазам Лионеля свое бледное, немое, загадочное лицо, в котором начинало проступать внутреннее удовлетворение.
— В чем дело? — спросил с раздражением Лионель.
— Не сердись, мой мальчик. Если я не ошибаюсь, мы близки к цели.
— Каким
— В эту ночь Фредди не был в баре, потому что он совершил небольшое путешествие… Он отправился в Люверси, чтобы украсть картину Манэ! И сегодня утром он, к своему удивлению, нашел ее у себя на ночном столике, когда проснулся в образе Жана Морейля!
— Не может быть! Тот самый Манэ, которым он вчера так любовался?
— Да. Ты понял теперь, что наши страдания кончились?
— Не совсем.
— Да как же, Лионель! Ведь он — вор; теперь это непреложный факт Но что гораздо важнее…
— Что?
— Что Уж-Фредди временами вспоминает с помощью памяти Жана Морейля — ведь Фредди украл картину, которая понравилась Морейлю!.. Почему Фредди забрался в Люверси? Потому что вчера Жан Морейль убедился не только в существовании Манэ, но и в топографии местности, и в способах проникновения в замок…
— Эти способы, сказал Лионель, — могли быть известны Фредди и раньше, он мог их просто вспомнить. Очевидно, что он бывал в замке и раньше. Это подтверждает случай с источником.
— Верно. И случай с источником доказывает, кроме того, что Жан Морейль иногда вспоминает памятью Ужа-Фредди. Ведь Манэ в момент смерти твоей тети, то есть в те времена, когда Фредди, по твоим предположениям, мог находиться в замке, не был на виду, тогда Манэ валялся в сарае в куче хлама. Я уверена, что глаза Жана Морейля вчера увидели картину впервые и Жан Морейль был в ту минуту джентльменом Жаном Морейлем, а не апашем Фредди, укравшим картину.
— Что же из этого?
— А то, что он сейчас придет сюда. Он захотел сам отнести это произведение, которое неизвестно каким образом очутилось у него на столе. Теперь надо действовать, приготовить…
— Не кончайте! — воскликнул Лионель, вне себя от радости! — Я понял!
— Здесь, — прошептала мадам де Праз, — будет удобнее… И из-за Жильберты…
Раздался звонок. Лионель послушал у двери.
— Он! — сказал граф.
Он сделал в сторону матери решительный жест и вышел в вестибюль навстречу Жану Морейлю, которого лакей собирался ввести в гостиную.
— Здравствуйте, дорогой друг! Так мило с вашей стороны, что вы сами побеспокоились… Мама мне рассказала эту сказочную историю. Невероятно!.. Войдите сюда, дорогой. Здесь лучше будет поговорить об этой загадке… Эта комната более изолирована.
Он ввел его в кабинет мадам де Праз, которая ждала последующих событий, прислонившись к несгораемому шкафу.
Жан Морейль, одетый со строгим изяществом и более красивый, чем всегда, поцеловал руку графини.
— Вот Манэ, — сказал он. — Вручаю его в ваши собственные руки, графиня.
— Ненадолго, — возразила мадам де Праз, улыбаясь. — Он принадлежит Жильберте, будет вашим.
Молодой человек учтиво улыбался, но мысль его была где-то далеко и носилась
— Итак, — сказал он, обернувшись к Лионелю, — что вы обо всем этом думаете? Сколько я ни ломал голову, я ничего не понял!
— И я тоже…
— Ведь тот шутник, который выкинул эту штуку, должен был знать, что Манэ привлек мое внимание вчера в Люверси.
— Там были только мы четверо, больше никого. Или надо предположить, что за нами кто-то шпионил…
— Это мы узнаем из следствия, — сказал Лионель, — я полагаю, что об этом надо заявить полиции, и безотлагательно. Шутка это или нет, это тем не менее воровство…
— Конечно! — одобрила графиня.
— Согласен! — вяло ответил молодой человек, все еще не оторвавшийся от своих темных мыслей. — Однако не лучше ли скрыть от Жильберты этот факт? Он произведет на нее, несомненно, большое впечатление и даст ей новый повод страшиться пребывания в Люверси.
Мадам де Праз, которая в глубине души решила не подавать жалобы, сделала вид, что присоединяется к предложению Жана Морейля.
— Словом, увидим! — отрезал Лионель. — Над этим решением надо еще подумать. Но что несомненно, так это то, что вы должны спешно обезопасить себя от всех подобных неприятностей. Дорогой мой, — продолжал Лионель, обращаясь к Морейлю, — моя мать необыкновенная женщина! Она убеждена, что ее никогда не ограбят! Неслыханная неосторожность!
Мадам де Праз, нисколько не удивившись этим словам, ждала, что будет дальше, не прерывая Лионеля.
Он продолжал:
— Подумайте, она хранит вон в этом шкафу ценных бумаг больше чем на миллион! Эти бумаги на предъявителя! Она даже не записывает номеров этих бумаг в какую-нибудь книжечку. И даже не застраховала себя от грабежей!
— Действительно?.. — спросил Жан Морейль.
— Миллион рублей в бумагах на предъявителя вот в этом шкафу! — похлопывая рукой по стене несгораемого шкафа, повторил Лионель. — Ну разве это не безрассудство! И что такое этот огнеупорный шкаф для сколько-нибудь опытного грабителя, я вас спрашиваю? Он взломает его в полчаса, и того меньше!.. А этот кабинет как будто нарочно создан для того, чтобы никто не помешал вору. Никто, понимаете, никто не спит в этом нижнем этаже! Стены толстые, глухие. Словом, идеально! Я дрожу, когда об этом думаю… Ну и вот, представьте себе, что войти в дом ничего не стоит! Вот посмотрите! Да, да, пойдемте, убедитесь! Понимаете, нужно непременно, чтобы maman приняла меры, помогите мне убедить ее в этом! Идемте!
Он Открыл дверь из кабинета в вестибюль.
— Эта дверь никогда не закрывается на ключ. Мне даже кажется, что ключ потерян… Что касается стеклянной двери в подъезде, то это просто смешно… Да, конечно, ее каждую ночь закрывают на ключ и ключ уносят, но… здесь имеется трюк! Я его знаю, потому что, когда я был еще в школе, мне не разрешали поздно выходить из дому… Но надо же было как-нибудь обойти этот закон, не правда ли?..
Жан Морейль и мадам де Праз вышли с ним в вестибюль и остались на площадке. Они видели, как он снаружи особенным образом надавил на стеклянную дверь. Слишком короткий язык замка выскочил из соответствующего отверстия. Дверь раскрылась.