Таинственный мистер Кин
Шрифт:
– Это уж точно, – подтвердила Анна.
И вновь за ее словами мистер Саттерсвейт уловил какой-то смысл.
Женщина посмотрела на часы.
– Если Молли сейчас не появится, то ждать ее мы не будем, – сказала она.
И тут в дверях появилась Молли. На этот раз на ней было бело-зеленое платье Пьеретты. В ожидании начала спектакля она заметно нервничала.
– Я так волнуюсь, – с порога заявила она. – Текста роли не забуду, а вот голос у меня, боюсь, будет дрожать.
– У тебя чудесный голосок, – сказала ей Анна Денман. – Будь на твоем месте, я бы о нем
– И все равно я очень волнуюсь, – ответила девушка. – За хореографию я спокойна – здесь у меня проблем не будет. Танцевать же легче, чем петь. Правда?
Она явно рассчитывала на моральную поддержку бывшей балерины, но не получила ее.
– Лучше спой что-нибудь мистеру Саттерсвейту, – попросила миссис Денман. – Думаю, его мнение тебя успокоит.
Молли подошла к роялю и прозрачно-чистым голосом запела старинную ирландскую балладу:
Шейла, темноволосая Шейла, что ты видишь?
Что ты видишь? Что ты видишь в пламени костра?
«Я вижу того, кто любит меня.
Я вижу того, кто бросит меня.
Еще я вижу призрак, который меня печалит».
Когда песня закончилась, мистер Саттерсвейт одобрительно закивал.
– Да-да, миссис Денман права, – сказал он. – У вас действительно очаровательный голос. Возможно, не совсем поставленный, но зато чистый и естественный.
– Так что, Молли, не падай духом и не бойся сцены, – посоветовал девушке Джон Денман. – Ну а теперь нам пора отправляться к Росгеймерам.
Накинув легкие плащи, все вышли на улицу.
Стоял теплый вечер, и, поскольку усадьба Росгеймеров находилась от дома Денманов в нескольких сотнях ярдов, было решено идти туда пешком.
Мистер Саттерсвейт оказался рядом со своим давним знакомым.
– Как ни странно, но, слушая, как поет Молли, я почему-то думал о вас, – сказал он. – «Еще я вижу призрак, который меня печалит». Эти слова навевают мысль о какой-то тайне, а там, где она, всегда появляетесь вы.
– Неужели я выгляжу таким таинственным? – улыбнувшись, спросил мистер Кин.
– Конечно. Ведь я и не знал, что вы – профессиональный танцор.
– Правда?
– Послушайте, – сказал мистер Саттерсвейт и напел свою любимую мелодию из оперы «Валькирия». – Пока я за обедом наблюдал за этими двоими, эта музыка звучала у меня в голове.
– А за кем вы наблюдали?
– За русским князем и хозяйкой дома. Разве вы не заметили, как миссис Денман изменилась? Она же с приходом Аранова буквально ожила.
– Да, возможно, вы правы, – ответил мистер Кин.
– Извечный любовный треугольник, – задумчиво произнес мистер Саттерсвейт. – Эти двое не могут жить друг без друга. Они из одного и того же мира, думают одинаково и об одном и том же мечтают… И ничего в этом удивительного нет. Десять лет назад Джон Денман был молодым, симпатичным. Так сказать, героем романа. Более того, увезя с собой Анну, он спас ее. И кем он в конце концов стал? Преуспевающим бизнесменом, и только. Из него получился солидный мужчина, очень напоминающий собой ту самую английскую мебель в гостиной его жены. Мистер Кин, вы можете, конечно, улыбаться, но я все равно
– А я и не спорю. Вы всегда правы. Тем не менее…
– Что – тем не менее?
Мистер Кин наклонился и посмотрел на мистера Саттерсвейта своими черными, полными грусти глазами.
– Вы настолько мало знаете жизнь? – тихо спросил он и прибавил шагу.
Мистер Саттерсвейт так растерялся, что даже остановился. Он чувствовал себя игроком, опоздавшим к раздаче карт.
Пройдя сад, он вошел в ту же калитку, что и днем. Все вокруг было залито лунным светом. Неожиданно на тропинке он заметил обнимающуюся парочку. Приглядевшись, мистер Саттерсвейт понял, что это – мистер Денман и Молли Стенвелл.
– Я не могу без тебя, – услышал он взволнованный голос хозяина дома. – Как же нам быть?
Мистер Саттерсвейт уже хотел повернуть обратно, но кто-то цепко схватил его за руку. Он повернул голову и увидел того, кто так внезапно его остановил. Одного взгляда на лицо миссис Денман ему было достаточно, чтобы понять, в каком состоянии она находится.
Она не отпускала его до тех пор, пока шедшие по тропинке Джон Денман и девушка не скрылись из виду.
Мистер Саттерсвейт, еще не придя в себя от шока, принялся утешать женщину. Он говорил ей какие-то глупые слова, а она молчала.
– Пожалуйста, не оставляйте меня, – наконец произнесла она.
Мистер Саттерсвейт был тронут до глубины души. «Значит, я кому-то еще нужен!» – подумал он и снова принялся ее утешать.
Она не отпускала его руку до тех пор, пока они не дошли до дома Росгеймеров.
– А теперь я буду танцевать! – выпрямив спину и высоко подняв голову, решительно произнесла Анна Денман. – Но вы, друг мой, за меня не беспокойтесь. Я прекрасно станцую.
Она неожиданно оставила мистера Саттерсвейта, к которому тут же подошла увешанная драгоценностями леди Росгеймер. Вскоре ее сменил Клод Уикем.
– Провал! – воскликнул он. – Полный провал! Нет, такое могло случиться только со мной! Эти деревенские увальни думают, что они могут танцевать. Как же так? Почему никто со мной даже не посоветовался?
Найдя в мистере Саттерсвейте благодарного слушателя, молодой композитор продолжил изливать ему свои обиды. Он замолк, только когда заиграла музыка.
Мистер Саттерсвейт словно очнулся ото сна, и в нем снова проснулся музыкальный критик. «Да, этот Уикем, конечно же. чудаковат, но, несомненно, талантлив, – подумал он. – Мелодия нежная и витиеватая, как сказочная паутина».
Декорации спектакля, изображавшие залитую лунным светом поляну в сказочной стране Аркадии, поражали воображение – леди Росгеймер, оказывая помощь своим протеже, денег не жалела.
На сцене танцевали двое: стройный Арлекин в сверкающем блестками костюме, в маске и с волшебной палочкой в руке и одетая во все белое Коломбина, изящно исполнявшая один пируэт за другим.
Увидев Анну Денман в танце, мистер Саттерсвейт затаил дыхание. Такое он уже где-то видел. «В этой женщине то же изящество и то же ощущение невесомости, как и у мраморной скульптуры Карзановой», – подумал мистер Саттерсвейт.