Так было
Шрифт:
Бросались в глаза разрушенные дома, пустынные улицы. Казалось, что в городе почти нет населения. Гордость Киева — знаменитый Крещатик был разрушен. И только сохранившиеся, но сильно пострадавшие, израненные и искалеченные войной ветвистые каштаны с пожелтевшими осенними листьями напоминали о некогда красивейшем центре одного из древнейших городов нашей Родины.
Смотреть на все это было тяжело…
От Хрущева я узнал, что за время своего «хозяйничанья» в Киеве гитлеровцы зверски замучили и расстреляли здесь (по предварительным подсчетам) около 200 тыс. советских граждан и угнали на каторжные работы в Германию более 100 тыс. молодых людей.
Мы отправились
Уже издали можно было слышать артиллерийскую и минометную перестрелку. Бои продолжались на окраине города. Мы побывали в воинских частях, побеседовали с солдатами и офицерами. Настроение у всех было бодрое, как говорится, самое боевое.
Вернувшись в Киев, я встретился с командующим фронтом генералом Ватутиным. Образованный и опытный полководец, он не только великолепно ориентировался в ходе военных операций на всех фронтах, глубоко вникал в боевую и политическую подготовку своих бойцов и командиров, но и хорошо, в деталях, разбирался в делах тыла своего фронта. Он понимал все с полуслова. Ватутина не стало, когда ему не было и 43 лет. Менее чем через полгода после этой нашей встречи, я с горечью узнал, что он умер после тяжелого ранения. Похоронен Ватутин в Киеве. Подробную беседу я имел здесь также и с начальником тыла фронта генералом Власовым.
Я подробно говорил и с Хрущевым о заготовке хлеба не только в Киевской области (где план сдачи хлеба в фонд армии был выполнен тогда почти на 60 %), но и по остальной Украине, а главное о том, какие меры они собираются в этом направлении принимать, поскольку мне было известно, что хлебозаготовки проходили у них в большинстве областей нелегко.
Он подтвердил, что по левобережным освобожденным областям Украины план сдачи хлеба в фонд Советской Армии был выполнен к 15 ноября только на 44,4 %, причем особенно плохо обстояло дело в Полтавской, Черниговской и Сумской областях, а в некоторых местах (например, в Сахновщинском и Краснокутском районах Харьковской области) имели место даже такие возмутительные факты, как сознательное занижение уборочных площадей, чтобы уменьшить количество зерна, подлежащего сдаче в фонд армии. «Мы собираемся крепко ударить по таким фактам и применим к виновным самые строгие меры взыскания, вплоть до предания суду», — заявил Хрущев.
По дороге в Полтаву мы заезжали в некоторые освобожденные деревни и районы области. Хотя чисто внешне разрушения здесь и не сразу бросались в глаза, тем не менее и тут гитлеровцы «похозяйничали» изрядно. Достаточно сказать, что, по имевшимся тогда сведениям, они сожгли здесь полностью или частично свыше 1400 населенных пунктов, насчитывавших более 80 тыс. дворов. По 67 МТС области из 5596 тракторов исправных осталось 734 и соответственно из 1326 комбайнов только 172. Оккупанты угнали только из 30 районов 94 тыс. голов крупного рогатого скота. Отступая, они сожгли в 20 районах около 280 тыс. ц зерна и вывезли из 37 районов почти 190 тыс. ц хлеба.
Урожай в том году в этих местах был хороший, хотя повсюду мы наблюдали одну и ту же картину: много неубранного хлеба на полях. Лишь кое-где трудились на уборке небольшие одинокие группки стариков, женщин и детей. Отсюда шли все наши беды с заготовкой хлеба.
В самой Полтаве я бывал и раньше, до войны, всегда радуясь этому необыкновенно аккуратному и какому-то очень уютному украинскому городу. В этот раз я был буквально сражен увиденным: дома в городе были разрушены, сохранился лишь двухэтажный корпус маслобойного завода. Людей вообще не было видно. Ничего
В Полтаве мы обстоятельно обсудили с секретарем обкома КП(б)У Марковым и председателем облисполкома Мартыненко положение в их области.
После всестороннего обсуждения по каждому району были утверждены точные календарные пятидневные графики сдачи хлеба с таким расчетом, чтобы выполнить все задание к 10 декабря. Кроме того, область взяла на себя обязательство закупить хлеб для нужд армии у колхозов, отдельных колхозников и единоличников.
Представители командования 2-го Украинского фронта генералы Грушецкий и Вострухов заявили, что они немедленно выделят в помощь колхозам и совхозам области для уборки и заготовки хлеба 5500 бойцов, а командующий Харьковским округом заверил, что через день-два пришлет в область еще 1500 бойцов и 100 офицеров. Обещания свои они выполнили, и область, получив такое большое подкрепление, с честью справилась со своими обязательствами по хлебопоставкам.
Что касается Харьковской области, то там, узнав о моей поездке по Украине, уже развернули большую работу по хлебозаготовкам, широко втянув в нее областной партийный и советский актив, директоров колхозов и совхозов и МТС.
Это позволило им выявить в области скрытые резервы и повысить установленный правительством план по хлебозаготовкам для нужд армии по колхозам и трестированным совхозам области почти на 440 тыс. пудов.
Интересная подробность. Когда в свое время в этих областях нами проводилась эвакуация, все запасы зерна, которые не удавалось вывезти с собой, сжигались, как правило, в гуртах.
Как же велико было мое удивление, когда, посетив теперь эти места, я узнал, что значительная часть этого сожженного зерна сохранилась! Оказывается, когда сложенное в гурты зерно поджигают, то выгорает только верхний слой, сантиметров на 20–25, остальное же зерно остается целым и только со временем претерпевает кое-какие изменения, не мешающие, однако, его использованию по назначению.
Хотя я и хорошо знал хлебное дело, но такая подробность мне была неизвестна, потому что никогда до войны сжигать зерно не приходилось. Видимо, об этом не догадывались и немцы, ибо они гурты не трогали.
Толково организовав обмолот зерна по твердым графикам, колхозы области сумели обмолотить к 25 ноября почти 70 % зерна со всех площадей, подлежащих обмолоту, а оставшееся зерно полностью заскирдовали.
Когда же на помощь колхозникам подошли большие подкрепления из воинских частей, приславших бойцов и автотранспорт, положение с хлебозаготовками здесь выправилось.
Дальше мы отправились поездом. В Днепропетровске мы узнали, что в некоторых недавно освобожденных районах области еще не были к тому времени восстановлены даже органы Советской власти, а иные районы и вообще продолжали оставаться в оккупации. Да и сам-то Днепропетровск был освобожден лишь за месяц до нашего приезда — 25 октября 1943 г.
Воинские части, учитывая создавшееся положение, уже начали по собственной инициативе оказывать здесь практическую помощь местным организациям в уборке урожая, обмолоте зерна и его транспортировке, выделив для этого людей и транспорт по специальным нарядам.
Убедившись, что для выполнения задания по армейским хлебопоставкам по Днепропетровской области обстановка складывается довольно благоприятная, я решил отправиться к командующему 2-м Украинским фронтом генералу Коневу, которого хорошо знал и раньше и очень уважал как одного из наших самых крупных полководцев.