Так оно бывает (Юмористические рассказы и сценки)

Ардов Виктор Ефимович

– Хорошо, Татьяна Степановна, я постараюсь исправ... поговорить с ребя... в общем, подумать об этом...

Лиля не смогла найти точное выражение своих мыслей и побежала на урок огорченная.

В классе учительница наклонилась над журналом, чтобы ребята не видели ее расстроенного лица. Она три раза прочитала список учеников и только на третий раз принудила себя остано-вить внимание на фамилии "Бочков". Она вспомнила, что у Димы Бочкова с арифметикой всегда существовали нелады; последняя отметка у него за домашнее

задание тоже была двойка. И учительница решила проверить, насколько именно этот мальчик справился с задачами сегодня.

– Бочков!
– воззвала Лиля.

На четвертой парте поднялся толстенький щекастый парнишка лет восьми с фонтанчиком белесых волос на самой макушке. Он подозрительно поглядел на учительницу и засопел носом.

– Дима, - сказала учительница с самой ласковой интонацией, на которую была способна, - ты решил задачу, которая была задана на сегодня?

Мальчик сперва отрицательно покачал головою, но тут же, видимо спохватившись, кивнул подбородком:

– Ага. Решил, - неожиданным для его возраста баском ответил он и отвернулся, будучи не в силах вынести взгляда Лили.

– Ну, и какой же у тебя получился ответ?
– с надеждою спросила Лиля. (Если бы Дима сказал правильную цифру, можно было бы, не допрашивая его дальше, сразу поставить тройку, а то - и четверку.)

Дима снова отвернулся и засопел громче.

– Ну?

Дима пыхтел уже, как маленький паровоз.

– Ну, скажи мне, Дима, сколько у тебя получилось в ответе?

Мальчик обвел глазами товарищей, что сидели к нему поближе, явно сигнализируя им "SOS". Кое-кто из ребят невнятно зашептал.

– А?
– наивно переспросил Дима, наклоняя ухо в сторону своего бойкого дружка Вовки Калинниченко, сидевшего на соседней парте.

Но учительница вмешалась.

– Вова, - произнесла она сладким голосом, - зачем ты подсказываешь Диме, что в ответе там - цифра двенадцать? Дима и сам это знает. Ты знаешь, Димочка?

Дима нахмурился и двинул головою вбок, желая снова ответить отрицательно. И на сей раз гораздо скорее остановился в этом своем намерении.

– Ага!
– громко заявил он, кивая сверху вниз.
– Знаю.

– Ну, вот и молодец. А чего там было двенадцать? А? Ну, ответь!

Лицо Димы показало, что данный вопрос он считает личным выпадом против себя и подвохом. Он невольно переспросил:

– А?

– Я спрашиваю: чего оказалось двенадцать в этой задаче? Ты помнишь?

– Неа, - сердито выдавил из себя Дима и отвернулся столь решительно, что весь класс поглядел в ту сторону, куда ушла его голова.

– Ну, как же ты не помнишь, - искательно начала учительница.
– О чем шла речь в задаче? Знаешь?

– Неа...

– Хорошо, я тебе напомню: там сказано, что у мальчика было двадцать пять яблок... Ты любишь яблоки, Дима?

Шустрый Вовка Калинниченко

поднял руку кверху с поспешностью, необычной даже для него...

– Тебе что, Вова?

– Я хотел сказать, что я люблю яблоки, Лилия Ивановна!
– бойко отрапортовал Вова, вскочив со скамьи, как пружинный чертик.

– И я! И я! И я!
– подхватили дети.

– Тихо, ребята! Сейчас мы толкуем не о том. Сейчас я хочу узнать: помнит ли Дима Бочков задачу?..

Голоса умолкли. Но Дима не спешил с ответом. Он стоял, скрестив руки за спиной, словно ждал нападения.

– Ну, так вот, Димочка, что же сделал в задаче тот мальчик со своими яблоками?

Дима еще немного посопел и, не внимая подсказываниям, которые гудели уже со всех сторон, выговорил кратко и энергично:

– Съел.

– Как?! По-твоему, мальчик может съесть сразу двадцать пять яблок?!

– Может!
– отрезал Дима и еще раз отвернулся.

– Сомневаюсь, - с фальшивой улыбкой заметила учительница.
– Если бы ребенок съел сразу столько яблок, то...

– У него было бы расстройство желудка!
– восторженно выкрикнул Вова Калинниченко, счастливый возможностью обнаружить свою смекалку и в то же время высказать в классе сомнительную мысль.

Ребята дружно захохотали. С трудом наведя порядок, Лиля обратилась к Диме, который успел уже сесть:

– Встань, встань, Дима! Наш разговор еще не окончен.

Дима встал, всем видом своим показывая, что он предпочел бы, чтобы разговор этот уже был закончен.

– Итак, у мальчика было двадцать пять яблок. Что же он с ними сделал? Ты можешь мне ответить, Дима?

– Неа...

– Ну, хорошо. Я тебе напомню: десять яблок он отдал своим товарищам, а сам съел - сколько? Ну?

– Остальные!
– отрезал Дима.

– А вот и не все остальные! Пятнадцать яблок - это тоже многовато. Кто помнит: сколько яблок съел тот мальчик? Вова, опусти руку. Все уже поняли, что ты знаешь задачу. Рита, отвечай ты.

– Он шъел вшего три яблошка, - достойно ответила шепелявая (по причине выпадения молочных зубов) Рита, чуть приподнявшись над партой.

– Правильно. Садись, Рита.

– Ну и дурак!

– Кто сказал "дурак"? Ты, Вова?

– Ага. Я. Если бы у меня было столько яблок, как у того дурака, я бы слопал десяток, а не три фиговых яблочка...

– Вова, Вова, ну, какие ты говоришь слова! Разве можно мальчика называть "дураком"? Разве можно говорить "лопать"? Разве... сядь сейчас же! Дима, теперь ты понял задачу?

– Неа... то есть ага. Понял.

– Ну, вот видишь! Значит, ты можешь, если хочешь. Садись, Дима. Я тебе ставлю тройку...

И под удивленный ропот класса Лиля, краснея от нелепости своего положения, начертила в журнале аккуратную тройку против фамилии "Бочков"...