Так произошло
Шрифт:
Школы, больницы, заводы — все это вызывало лишь усмешку — очень печальную усмешку.
Но у Гиры не было возможности изменить это.
Как он создаст полноценную конституцию, когда оне не мог даже контролировать судей? Как он создаст армию — если ему не хватало денег даже на склад для праха?!
Но вместе с Джонатаном в Менажери ворвались деньги — и возможности. Те, которые Гира не упустил.
И вот, сперва армия.
Белый Клык с самого своего начала содержал несколько едва подотчетных отрядов, которые скорее можно было считать личной гвардией нескольких наиболее выдающихся деятелей
Никто не хотел быть лишенным личной армии — но впервые за долгое время Менажери был полон счастливых фавнов — тех, кто чествовал имя Гиры — и им пришлось утереться.
И вот Белый Клык создал впервые за долгое время — настоящую армию. С рангами, вертикалью власти — и хотя пройдет еще долгое время, прежде чем они полностью забудут время, проведенное под командованием лишь одного фавна — впервые за долгое время армия подчинялась Гире, а не отдельным людям в его окружении.
Затем полиция — на первое время армии пришлось заменить функции полиции. Затем написание Конституции — полная аттестация судей на ее знание. Создание первых университетов — первые государственные заводы — даже шахта, открывшаяся в найденном небольшом месторождении праха.
И Гленн протянули руку вновь.
Был установлен «договор о взаимном сотрудничестве».
Гленн не хватало рабочих рук после потери столь большой порции своего населения — единственное, чего в Менажери было с избытком. Менажери не хватало специалистов — тех, кому сам Гира был готов платить хорошие деньги в обмен на их обучение и работу на только что начавшихся открываться предприятиях.
Менажери и Гленн нашли друг в друге друзей — и два года назад впервые Гира услышал это.
«Менажери и Гленн — братья навек!»
Ка предупреждал его, что в политике нет друзей. В мировой политике есть временные союзники, временные противники — и вечные интересы.
Но еще он предупреждал его, что государство не было равно человеку, что им управлял.
Иногда самые гениальные люди были вынуждены делать глупейшие вещи, на которых их подталкивало их окружение — иногда добрейшие люди были вынуждены делать самые ужасающие поступки ради помощи своему народу.
И выбор встал перед Гирой.
Что делать дальше? Кем был Джонатан для него все же — союзником или другом? И можно ли было вообще использовать в политике такое понятия как «друг»?
Гире хотелось бы знать реакцию Ка, когда он самолично выступил с заявлением.
«В рамках углубления дружбы между двумя государствами, Гленн и Менажери, отныне между двумя государствами вводится безвизовый режим передвижения…»
«Для обмена боевым опытом Менажери и Гленн проведут совместные военные учения…»
«Первые фото свадьбы наследника финансового состояния Фокса Албэйна вместе со скандальной поп-певицей Лаш Эвергрин — фотографии на третьем развороте!»
Гира пользовался силой Джонатана, укрепляя свое положение, развивая Менажери насколько он мог.
Больницы, институты, заводы…
И Джонатан… Хах, Джонатан получил немало с этого сотрудничества тоже.
Дружба между государствами, союзник, приток нового населения — и…
И легитимизация Рейвен Бранвен.
Старший Специалист Армии Менажери Рейвен Бранвен.
У судьбы явно было чувство юмора — охотница, сбежавшая
У многих это решение вызвало оторопь — но авторитет Гиры находился на недосягаемой высоте. На такой высоте, на которой волны общественного мнения не могли даже обрызгать его одежду.
Если так сказал сам Гира Белладонна — значит так надо!
Было ли так надо на самом деле для Гиры Белладонны — этот вопрос оставался без ответа.
Это было просьбой Джонатана — просьбой друга…
Но мог ли Гира Белладонна поступиться другом — когда дело шло о политике?
Этого Первый Король Менажери, Белого Клыка и Всех Фавнов — Гира Белладонна не знал как в день, когда он последовал примеру Джонатана, объявив о создании монархии на территории Менажери — не знал и сейчас.
Айса прокашлялась, наблюдая за тем, как доктор пытался подобрать правильные слова, путаясь в строчках, прежде чем улыбнуться слабой улыбкой.
Ей всегда казалось, что смерть в постели ее не застанет.
Пока люди мечтают о том, чтобы умереть в кругу семьи, дома, прожив до сотни лет — Айса Мойра даже не рассматривала этот вариант.
Она умрет на посту, умрет в сражении, в катастрофе — как угодно — но она точно не умрет в кругу семьи.
И действительно — Айса так и не обзавелась семьей по итогу. У нее никогда не было мужа, детей, внуков — она просто отказалась от этого, прагматично посвятив свое время армии, нежели чему-то столь чуждому, как семья. Из Айсы Мойры не вышло бы хорошей жены или матери — как считала она сама.
Но умирала она все равно в постели, в кругу своих приближенных. Как жаль, что приближенных было всего двое — ее лечащий врач и Джонатан Гудман.
Врач, по итогу все же смог выдохнуть и, бросив взгляд на короля рядом с собой, словно бы спрашивая сам себя, должен ли он был раскрывать информацию о пациенте, все же продолжил,- Третья линия также не дает особенных результатов… У нас осталось еще несколько резервных препаратов, но мы никогда не видели столь агрессивной формы…
— Избавь меня от деталей,- всего пару недель назад Айса могла бы ответить врачу громок и уверенно, отбросив все его сомнения прочь — но после случившегося она могла только глупо прошептать, едва двигая губами,- Время. Мне нужно только время.
Врач, явно понимая правильно сказанное, замешкался, прежде чем выдохнуть,- Неизвестно. При поддержке… Вашего Величества…
В этот момент доктор все же бросил взгляд на Джонатана, прежде чем выдохнуть,- Возможно мы сможем выиграть еще пару лет… Если хотя-бы один из препаратов окажется эффективен — возможно, мы сможем получить и больше…
Врач замешкался и Айса вяло махнула рукой. Ей было понятно и без слов.
Пара лет, значит, ха…
Айса не думала, что она будет жить вечно — но от рождения она была словно бы благословлена никогда не стареть. Всегда юная — юная настолько, что поколения, сменявшие друг друга никогда даже не задавались вопросом — когда же придет ее срок? Юной настолько — что она сама никогда не задумывалась о том моменте, когда она умрет.