Так произошло
Шрифт:
На долгие полтора десятка секунд в кухне Джонатана воцарилась тишина, покой и спокойная, практически радостная атмосфера…
Прежде чем прерваться тихим колокольным звоном, чуть приглушенным из-за разделяющим динамик свитка и окружающее пространство полоской ткани — карман штанов Джонатана.
Конечно же свиток Джонатана не использовался для решения личных задач, не был публичным и подавляющее большинство населения Ремнанта никогда не могли и мечтать о том, чтобы узнать его номер — а это в свою очередь означало, что решивший позвонить ему в данный момент человек не только был одним из представителей высочайших кругов — будь то бизнес, политика или армия — но и прекрасно понимал, что звонок на свиток Джонатана, особенно ранним утром, по личным вопросам и ради разговора
Постукивание ручки по столу было одной из привычек, что Джонатан получил совершенно случайно за время работы — или царствования — в качестве Короля. Это не было какой-то слишком важной для него привычкой, не было слишком раздражающим и не просачивалось в его жизнь, однако когда Джонатан раздумывал о чем-то он предпочитал либо ходить по своему кабинету, как загнанный в угол лев, либо раздумывать совершая механические, не подотчетные его разуму движения руками и пальцами, из-за чего в его кабинете всегда устанавливалось мерное тиканье, словно бы от часов, отсчитывающих своей бег — по скорости и интенсивности которых сторонний наблюдатель мог определить, с какой именно интенсивностью шли в данный момент рассуждения Джонатана. Если бы, конечно, какой-нибудь сторонний наблюдатель вообще мог оказаться в кабинете Джонатана в этот момент.
Основная доза бумаг, что получал Джонатан в свои рабочие дни и часы являлись отчетами. Сведения о трате бюджетных расходов, анализ статистических агентств, докладные записки министров и рутинные упоминания генералов — сообщения о том, что Гленн продолжало жить — и как именно оно продолжало это делать, день за днем, с графиками, столбцами и цифрами, распределенными по сотням страниц ежедневно.
Это было вполне ожидаемо — находясь в позиции самого начальственного из всех начальников Джонатан просто физически не мог получить указание от своего начальника, указание на то, что он должен был делать в тот или иной момент. Нет, вместо этого Джонатан был вынужден самостоятельно подбирать для себя задания… И самостоятельно нести ответственность за их выполнение — или провал.
Распределение бюджета, градостроительные инициативы, дипломатические саммиты, экономические форумы, политические приемы, военные модернизации…
Устранение политических конкурентов.
Ручка в руках Джонатана остановилась на мгновение, когда его взгляд замер на очередной строчке предоставленного ему отчета.
Приблизительный рейтинг народной поддержки монархии Гленн внутри Гленн — 84% респондентов ответили что «поддерживают текущую политику Гленн» или «полностью поддерживают текущую политику Гленн» — 12% высказались о том, что «не имеют ничего против текущей политики Гленн». Одобрение внутри Менажери — 57% «поддерживают» или «полностью поддерживают», в то время как 24% выступают нейтрально. Общий уровень поддержки монархии Гленн можно охарактеризовать как «высокий» в обоих случаях — оценка народной поддержки внутри Гленн можно без преувеличения назвать «всеобъемлющей»…
Следом за этим отчетом — следующий, примерно подобного же содержания. Затем следующий — реакции на медийные проекты и освещение в СМИ — популярность СМИ и рейтинг программ, продвигающих его положительный образ. Все рисовали примерно одну и ту же картину — всенародная любовь и одобрение, всеобъемлющая поддержка — внутри Гленн — и, в лишь чуть-чуть меньшей степени — в Менажери.
Половина населения Менажери одобряли его действия — было это хорошо или плохо?
С точки зрения союзнических отношений в этом не было ничего плохого — если Менажери и Гленн были близкими союзниками, действующими согласно одному плану действий, преследуя одну цель это было даже хорошо. Даже больше, подобный опрос в данном случае служил бы косвенным подтверждением рейтинга одобрения самого Гиры…
Если бы
Проблема заключалась в том, что в политике не существовало двух государств, что преследовали абсолютно одинаковые цели. Если два государства делали это — они являлись одним государством, либо, в лучшем случае, одно являлось протекторатом второго — протекторатом, что не желало себе большей судьбы, чем их текущая.
В чем-то политика, взгляды, желания государств, даже ближайших союзников, всегда отличались друг от друга — из-за натуры людей или политики. Даже если ближайший союзник и соратник всегда был готов разделить полученным им ресурсы в равной пропорции со своими «друзьями» — в голове тех всегда возникал вопрос.
Но почему бы нам не взять себе не половину, а шесть десятых? Семь? А может быть сразу все?
Не из человеческой жадности и не из злобы, но просто потому, что это позволит улучшить условия жизни своих подотчетных жителей чуть больше, чуть лучше — разве те, кто доверил свои жизни твоему управлению, за чью жизнь ты нес ответственность, не заслуживали большего?
Поэтому хотя поддержка обществом действий твоих союзников была необходима — как минимум для обеспечения поддержки населением твоих собственных политических союзов — как и все в жизни, подобные действия требовали поддержание тонкого баланса. Правитель хотел, чтобы народ поддерживал его союзников — но не слишком сильно. В первую очередь народ должен был следовать за своим лидером, а союзники государства должны были быть лишь дополнением — «друзьями друзей», чей авторитет зависел от правительства, чтобы, возникни нужда подобного, правительство могло распрощаться со своими прошлыми «друзьями» и сделать необходимый, пусть и не всегда приятный шаг.
Джонатан? Джонатан справлялся с этой необходимостью достаточно неплохо. Несмотря на общее благонравное отношение к Менажери жители Гленн не считали Менажери чем-то уникальным, как не относились с особым пиететом и к Гире, считая его положительным персонажем — но не более того. Однако Джонатан в Менажери был «вторым после Гиры» — позиция, опасная для Гиры даже если бы Джонатан был его подчиненным. Будучи главой иного государства? Ситуация для Гиры была… Близка к катастрофической.
Там, где Гира считался реализатором спасения Менажери — Джонатан считался его архитектором, героической фигурой, свергнувшей Атлас с пьедестала, предоставившей Менажери возможность возвышения и место для жизни, работы и отдыха фавнам помимо пустынного покрытого джунглями забытого острова на краю всего мира.
Иными словами Гира был связан по рукам и ногам вместе с Джонатаном — в то время как Джонатан наслаждался куда большей свободой в отношении Гиры. Даже сейчас, в случае, если устранение Гиры произойдет одним из более подозрительных вариантов — ни в среде Гленн, ни даже в среде Менажери не возникнет слишком уж значительных колебаний…
Поэтому нам срочно необходимо избавиться от Гиры и его семьи. Подумай об этом, Джонатан — разве наше население не заслуживает самого лучшего? Разве мы не будем заботиться о населении Менажери? Разве мы не будем самым лучшим, самым благородным, самым подходящим для всего мира вариантом — даже если сам мир решит возмущаться нашему вмешательству? Ну же, Джонатан, один приказ, один звонок — и процесс будет запущен…
Избавиться от Гиры было легко. Совершенно несложно — в худшем случае Джонатана ждали небольшие волнения…
И мы знаем, как необходимо подавлять волнения, не так ли, Джонатан?
Пара людей в ночи, пара исчезнувших журналистов, пара случайных заметок — и никто и не вспомнит о том, что когда-то Менажери вовсе управлялся Гирой Белладонной. В конце концов Белый Клык уже давно был практически упразднен как организация, права фавнов соблюдались как в Менажери, так и в Гленн в равной мере, а большую часть простого населения государства и вовсе слабо беспокоили возвышенные материи и то, кто управлял их правительством — до тех пор, пока они продолжали ставить на стол ту же еду, в том же доме и с теми же людьми вокруг.