Таких не берут в космонавты. Часть 2
Шрифт:
Мне показалось, что глаза учительницы заблестели ярче, чем в начале моего монолога.
— Вася, я не понимаю… — сказала Лидия Николаевна. — Какой ещё мужчина?
На слове «мужчина» её голос совершенно точно дрогнул.
— Он представился вам, как Леонид Аристархович Некрасов…
— Лёня?
— … Вас его слова не удивили. Потому что вы узнали своего мужа сразу, как только увидели его среди людей, явившихся к Полесскому мемориалу. Он тоже вас узнал. И сразу рванул к вам через толпу. Потом он вам признался, что при виде вас у него едва не остановилось сердце. Ещё он сказал, что за пятьдесят
По щеке учительницы скользнула подкрашенная чёрной тушью слеза.
— Что ты такое говоришь, Вася? — спросила Некрасова
— Пересказываю ваш сон, Лидия Николаевна, — ответил я. — В том сне вы много разговаривали со своим постаревшим мужем. Рассказали ему о своей жизни. Слушали его рассказы. Вы оба недоумевали: как так получилось, что вы на пять десятков лет потеряли друг друга. Оказалось, что вы мужа и не искали. Потому что у вас в шкафу хранилась похоронка. А ваш муж видел вас и вашего общего сына в списке погибших при бомбёжке эшелона в сорок первом году. Поэтому не сомневался в том, что вы умерли. Но вы оба ежегодно приезжали в деревню Полесье. Вот только вы бывали там в разное время. До тысяча девятьсот девяносто первого года.
Лидия Николаевна судорожно вздохнула.
— Муж в том сне рассказал вам историю своей жизни, — сообщил я. — От него вы узнали, что в июне сорок первого года его танк подбили. Но он выбрался из горящей машины. Сутки он пролежал в яме около дороги, пока его не подобрали деревенские жители. Почти две недели они лечили вашего раненного мужа и прятали его на сеновале. Но немцы его всё же обнаружили: с ещё не зажившими ожогами на теле. Леонид Аристархович попал в плен, его отконвоировали в лагерь для военнопленных. В том лагере он находился семь месяцев. Зимой сорок второго года он организовал побег. Вместе с другими бывшими военнопленными создал партизанский отряд.
Я смотрел на бледное лицо учительницы, говорил:
— Весной сорок третьего года ваш муж вывел свой отряд на встречу с действующими частями Советской армии. Там его арестовали, разжаловали в рядовые. Он вернулся на фронт в составе штрафной роты. Летом, во время Витебско-Оршанской операции он вновь был ранен и снова угодил в плен. На этот раз вашего мужа, вместе с другими военнопленными, вывезли в Германию. Из концентрационного лагеря его освободили в сорок пятом году наступавшие на Берлин советские войска. Леонид Аристархович вернулся в Советский Союз. До сорок седьмого года он находился в нашем фильтрационном лагере для бывших военнопленных.
С подбородка Некрасовой сорвалась большая слеза — она упала классный журнал одиннадцатого «А» класса.
— Вася, — тихо сказала Лидия Николаевна, — зачем ты мне всё это говоришь?
Я пожал плечами.
Заявил:
— Пересказываю ваш сон. Чтобы вы не забыли подробностей. Кто знает, Лидия Николаевна: может, этот ваш сон как раз и окажется вещим. Ведь проверить его правдивость несложно. Муж в том сне рассказал вам, что после освобождения из лагеря он
Я развёл руками.
— Лидия Николаевна, я понятия не имею, почему вы именно мне пересказали свой сон. Но я согласен с вами: вещие сны бывают. Ведь об этом ещё Пушкин в своих стихотворениях писал. Посёлок Гавриково в Новосибирской области — это далеко от Кировозаводска. Но ведь и туда доставляют письма. Так почему бы вам не отправить туда запрос? Ведь это же несложно и совсем недорого. Полностью поддерживаю эту вашу идею. И не считаю её глупой или смешной. Ведь Коля Осинкин всё же оказался в том сарае. Не так ли, Лидия Николаевна? Так почему бы не проверить и ваш сон? Или вы дождётесь девяносто первого года?
Лидия Николаевна вдруг напряглась, чуть подалась вперёд.
Под её ладонью смялась страница классного журнала.
— Василий, — сказала Некрасова, — у тебя есть информация…
— Нет.
Я снова вскинул руки в защитном жесте.
Заявил:
— Никакой информации у меня нет, Лидия Николаевна. Откуда бы она у меня появилась? Разве что из этого вашего сна.
— Но ведь ты сказал, что…
— Я ничего такого не говорил, Лидия Николаевна. Вам показалось.
С подбородка учительницы вновь сорвалась слеза — она блестела подобно бриллианту, пока летела к столу.
— Лидия Николаевна, я лишь предложил проверить ВАШ сон, — сказал я. — Ведь это же несложно. Нужно лишь отправить запрос. Что вы в таком случае потеряете? Ничего. Потратитесь на конверт и на марку. Но есть и другой вариант. Совершенно сумасшедший. Можно купить билет до Новосибирска. От Новосибирска добраться до этого богом забытого Гавриково. В администрации посёлка вам совершенно точно скажут, где найти тракториста Леонида Аристарховича Некрасова. Такой вариант поиска приснившегося вам этой ночью мужа выглядит безумством. Но если вы, Лидия Николаевна, на него всё же решитесь…
Я щёлкнул пряжками, вынул из портфеля сложенные пополам десятирублёвые купюры. Протянул руку — положил банкноты на учительский стол.
Некрасова растерянно взглянула на деньги.
— Что это? — спросила она.
— Здесь двести рублей, — сообщил я. — На поездку в Новосибирск вам хватит.
Закрыл портфель, улыбнулся.
— На какую поездку? — сказала учительница. — Вася, что ты такое говоришь? Я ничего не понимаю.
В голосе Некрасовой мне послышались жалобные нотки.
Я поднял на уровень плеч кисти рук с растопыренными пальцами, сказал:
— Я ничего вам не говорил, Лидия Николаевна. Запомните это. Кому бы вы ни сказали об этом нашем разговоре, я назову вас лгуньей. Понимаете? Это ВАШ сон, и ВАША идея отыскать приснившегося вам сегодня мужа. Я тут вообще не при чём. Меня, пожалуйста, не впутывайте в эту историю. Я ни о чём не знаю, и никому ни о чём не расскажу.
Я выбрался из-за парты.
— Приятно было поговорить с вами, Лидия Николаевна, — сказал я.