Такой долгий и откровенный день (сборник)
Шрифт:
Тогда я удивлялась: неужели это действительно самое важное? Черт те как одеться, накрасить губы и все будет в порядке? Теперь мне уже понятно, что бабуся Роня верила в наше природное чувство вкуса. Кое-как мы с сестрой одеться просто не могли. При том, что вообще долго одевались в сшитые бабушкой платья. Значит, по ее мнению, одеты были очень хорошо. И это было чистой правдой. Но губы у женщины должны быть всегда яркими. Таково было мнение нашей Рони. А может, национальная особенность?
Это мне пришло в голову сразу, как только я увидела Нору. Приятную женщину, со вкусом одетую, с ярко накрашенными губами.
– Нора,
Норе было приятно это слышать, но это и впрямь был заслуженный комплимент. Мне, действительно, страшно интересно, как научиться оставаться всегда красивой? В чем секрет?
– А секрет, Леночка, простой. Я знаю, что я красивая, мною гордятся и муж, и сын. И я не допущу, чтобы они во мне разочаровались. Безусловно, это требует определенных усилий. Нет-нет, я против пластических операций! Но я каждое утро по часу занимаюсь собой. Обязательная маска для лица, специальные упражнения, массаж. Все делаю сама. Да я вам сейчас расскажу все рецепты!
Значит, секрет прост. Любим себя. Да еще и делаем вид, что в первую очередь стараемся для мужа и сына. Рецепт действительно уникальный!
Я с удовольствием слушала Нору. Она с увлечением включилась в разговор. А я все ждала удачного момента, чтобы задать свой основной вопрос; вопрос, ради которого я и была здесь. Знает ли она Тину Бреннер?
Но перебивать Нору мне было неловко, да и слушала я ее истории с действительным, неподдельным интересом.
Нора рассказывала мне о своей семье, о том, сколько им пришлось пережить, переехав в Америку. Но это было несопоставимо с тем, чего пришлось хлебнуть здесь.
– Окончательное решение приняли все-таки из-за Бориса. Наш сын был очень талантлив. Когда поняли, что ни в одно художественное заведение его не принимают, стало ясно, – другого выхода нет. Нужно уезжать. Нет, конечно, Борис все-таки поступил в Архитектурный! Но это нам просто повезло! Лена, конец семидесятых. Ты помнишь это время? Это последний год, когда в Архитектурный принимали евреев. А что потом? Где бы он стал работать? Почему еврею мало быть просто талантливым, – все время еще надо пробивать лбом стенку? Если бы мой муж смолоду оказался в Америке, с его-то способностями! Он бы добился совсем других результатов. А здесь он всю жизнь проработал простым инженером. Да и у меня за плечами, между прочим, была Московская консерватория. Тоже и амбиции были, и способности, и желание огромное что-нибудь этакое сделать. И что в итоге? Лена, я всю жизнь учила детей музыке. Я не жалуюсь, просто в один прекрасный день мы с мужем поняли, что не хотим такой судьбы своему сыну. И прошли через все эти испытания. Не знаю, кто нам помог: Бог, наше упорство, Борискин талант. Думаю, все вместе.
Нора иногда останавливалась, у нее перехватывало дыхание.
– У нас все в Америке сложилось. Слава богу! Нет, не сразу. И муж не сразу нашел себе работу, пришлось доказывать, что он высококлассный инженер. Но он был настойчив! Трудился по двенадцать часов в день! Я могла только одно – учить детей музыке. Но где взять инструмент? Нашли в какой-то старой антикварной лавке страшно расстроенный рояль за триста долларов. Лена, вы не поверите, рояль был яркого желтого цвета. Нет, ну естественно, когда-то он был черным. Кто его так покрасил, кому это было надо?! Я не знаю! Но главное – этот звук. Я не была уверена, что из всего этого что-то может получиться.
Нора задумалась, было видно, она вернулась в те далекие годы.
– Вы знаете, со многими этими ребятами я дружу до сих пор. И новых учеников до сих пор беру. Но больше делаю это из любви к искусству. Вполне уже могу не работать. И возраст дает о себе знать, и денег мне зарабатывать уже не нужно. Все преодолели, все пережили. Было много разочарований, и друзья предавали, все было. Даже обокрали нас как-то. Чикаго! Ну, это длинная история. Жаль, Леночка, у нас с вами так мало времени. Рассказать-то есть что.
Нора улыбалась мне, своим воспоминаниям, и я слушала ее с нескрываемым волнением.
– А Борис в Америке очень известный и востребованный художник. Да вот, собственно, его картины висят! – Нора с гордостью указала на стены. – Я ни дня не жалела о том, что уехали. Мы знали, почему мы уезжаем, и знали, что мы хотим в будущем. Работали, как «папы Карлы». И у нас все получилось. Да, собственно, у нас же еще все впереди! Вот, муж книгу издал. Надеюсь, у вас, Леночка, она тоже отклик найдет. И я сейчас пишу свои мемуары.
Я внимательно слушала рассказ Норы, видела, как светятся ее глаза, когда она говорит о сыне, с какой чудесной улыбкой она рассказывает о своих новых американских друзьях.
К своей цели нужно стремиться. Труд всегда бывает вознагражден – и речь идет не только о деньгах. И нужно любить жизнь и верить в свои силы. Нора не учила меня этому, это просто следовало из ее рассказов.
Время за разговорами пролетело быстро. Не успела я оглянуться, как прошло почти два часа. Я не имел а права задерживать пожилую даму более. Уходить не хотелось, но я видела, Нора немного утомлена, а я так и не задала своего основного вопроса. Я решилась.
– Нора, Петр мне сказал, что в книге написано о Бреннерах. Тетя моей бабушки в семнадцатом году эмигрировала с мужем в Америку. Последние известия от них были как раз из Чикаго.
– Как ее звали?
– Тина.
– Нет, нет. К сожалению. У нас действительно есть друзья Владимир и Наталия Бреннеры. И я точно знаю, что мать Наталии звали Розой. А приехали они одновременно с нами. Собственно, поэтому муж про них и написал. Все первые невзгоды с Наташей и Володей делили вместе.
– Ну и ладно, это я так, к слову, – сказала я, подумав про себя: «Ну и черт с ним, с наследством!»
Мы расцеловались на прощание уже как близкие друзья. Наша встреча закончилась. Когда я уже уходила, произошла заминка: книга, из-за которой я и пришла, оказалась последним экземпляром, а Норе нужно было сделать какой-то важный подарок.
Я попросила ее не переживать по этому поводу, заверила, что куплю книгу в магазине, что и сделала достаточно быстро.
Внимательно прочитав книгу, я поняла, что информации о моих родственниках в ней действительно нет, зато есть многое другое, не менее важное и интересное.