Такси: Ночной Эскорт
Шрифт:
– Я хочу свести ее…
– Что? – непонимающе уставилась на мужчину, чувствуя, что вторая его ладонь с новой настойчивостью заскользила по моему бедру.
– Я сведу ее, - Тао открыл глаза и внимательно посмотрел на меня со странно серьезным выражением лица. – Твою татуировку. Я сведу ее, и ты будешь только моей.
Я забыла, как дышать. Тихий светлый восторг сонно потянулся и задумал проникнуть в сознание. Сердце недоверчиво замерло пару раз, размышляя, бросаться ли ему в этот омут или еще немножечко постоять у края, дожидаясь лучших времен? Как последний листочек,
– Я и так только твоя, - выдохнули мои губы, и тогда мир взорвался, потому что ни с чем другим я не могла сравнить то чувство, когда очередной поцелуй заглушил конец моей фразы. И он был совсем другим, не похожим на все предыдущие, ведь что-то изменилось, и мне это определенно нравилось.
========== Глава 16 ==========
Я бьюсь больною птицей-феникс в поиске огня, ломает голод, что ломает меня.
Но в исступлении дней я пойму как это быть без неё, чтобы снова быть с ней…
У каждого представление о любви свое, а я вот пыталась отыскать внутри себя мое собственное отражение этого необычного чувства. Глядя на спящего Тао, я испытывала противоречивые чувства и терялась в догадках, как поступить будет правильнее всего. Улыбнуться и сказать: «Доброе утро, милый!» или надуть губы и недовольно пробурчать: «Вставайте, а то проспите весь день»? В любом из вариантов я бы выглядела как идиотка, поэтому, решив оставить все на волю судьбы, молча натянула свою одежду, стараясь не разбудить директора, и тихонько выскользнула из палатки.
Солнце было уже высоко и освещало макушки желто-зеленых деревьев. К своему изумлению, я заметила, что цыганки активно собирают все свои вещи, им помогают детишки и мужчины, и только несколько пожилых женщин, устроившись под высокими деревьями, плели странные браслеты или бусы, похожие на обереги. Именно к ним я и направилась, заинтересованно вглядываясь в вычурные сплетения черных, белых, красных, синих, коричневых и зеленых ленточек между собой. Там были еще и кругляшки: деревянные, стеклянные и даже просто из ткани. Присев рядом, я принялась наблюдать, как цыганки плетут украшения, и совсем не ожидала, что одна из них, подавшись вперед, резко схватит меня за запястье, потянув на себя.
Испуганно уставившись в полуслепые глаза женщины, я чувствовала, как сердце бьется где-то под подбородком, но не смела шелохнуться, потому что не имела понятия, как она поступит в таком случае. Однако женщина что-то произнесла на своем языке, а затем сунула в карман ладонь, выудив оттуда что-то, что не сразу удалось нормально разглядеть. Зато потом она бережно натянула на мою ладонь оказавшуюся браслетом вещь, и я удивленно отметила, что он очень похож на золотой браслет Тао. Змея из ткани с алюминиевой основной, держащая алую розу.
– С-спасибо… - поклонилась я, но удостоилась несильной пощечины от женщины, которая, к счастью, успела отпустить меня.
Ошарашенно взглянув на нее, я отступила на два шага, не зная куда себя деть и мучаясь кучей
– Не могла подождать, пока я проснусь, маленькая госпожа?
– Не хотела будить… - тихо пролепетала в ответ, и моя ладонь крепко сжала его руку. – Она подарила мне украшение, а потом ударила…
Скользнув взглядом по моему запястью, Тао нахмурился и посмотрел на строгую цыганку, неодобряюще рассматривающую нас. Он что-то сказал ей, и женщина коротко ответила, затем вернулась на свое место и продолжила плести бусы.
– Что это значит? Что ты сказал ей? – потянула я его рубашку, но мужчина не ответил, а, лишь молча перехватив мою ладонь, чтобы было более удобно, потянул за собой. Мы снова залезли в палатку, и Тао сразу же начал собирать те немногие вещи, которые у него были с собой. – В чем дело?
– Нам пора, они покидают этот лагерь. Время пришло. – Негромко ответил тот и, раскрыв сумку, вытянул оттуда привычную для меня классическую одежду директора Эскорта. Тягучее чувство перехватило дыхание, напоминая, что эти два дня совсем не бесконечные, как мне бы хотелось, и всему приходит конец, как и нашему уединению. Но все же где-то там, глубоко в груди теплилась надежда, что Тао изменится, когда мы покинем табор, снова посмотрит на меня тем нежным и глубоким взглядом, который прожигал меня прошлой ночью.
Следуя за ним, я мрачно цеплялась за подаренный цыганкой браслет и рассматривала пристально глядящих на нас цыган. Тао снова о чем-то говорил с седым цыганом, улыбался и вел себя довольно приветливо, от этого в сердце неприятно защемило и обида захлестнула по самые края. Почему после всего, что произошло между нами, он ведет себя так отстранённо? Как будто я в чем-то виновата, хотя, если рассудить по справедливости, то отдать пришлось больше мне, а не ему.
– Пойдем, маленькая госпожа, - тихо обратился ко мне он и, не дожидаясь моего ответа, схватил чуть выше локтя, таща за собой. Я еле успела поклониться всем почему-то застывшим цыганам, провожающим нас взглядом, и, когда мы вышли за пределы кольца из деревьев, пронзительный холод прошил меня до костей.
Но мне было не по себе не только из-за погоды, а еще и из-за директора, молча идущего по тропинке и выглядящего намного увереннее моего. Я же, будто потерянная, натыкалась на стены собственных сомнений и боялась даже рот открыть, чтобы не сказать чего лишнего. Господи, ну куда же подевалась прежняя Ван Рэй?
Дойдя до самого дома, мы остановились, и Тао, приказав мне ждать, спустился вниз по узкой улочке меж низких домов, вскоре скрываясь из виду. Обиженно надувшись, я уселась на поваленные деревянные доски старого забора и принялась перетирать сама с собой личные противоречия. Все-таки я рассказала ему о письме, нашла его, даже позволила овладеть собой, а этот мужчина совсем, ни капельки не растаял! И почему я надеялась, что он станет теплее? Влюбится, в конце концов? Неужели это настолько невероятно, что стоит просто забыть обо всем?