Талантливый Дом, кн.1. Пятиконечная звезда мелькает в темноте
Шрифт:
– Чувствую себя вдохновлённым! – лучезарно ухмыльнулся студиец. – На мультипликатора документы планирую подавать, господин Жестов.
– Ни черта себе! – прикрыл мужчина рот. – Точнее…
– Ха-ха-ха! Мне льстит!
– Кхм, извини меня, я немного не так хотел выразиться.
– Да-да, конечно, сэр, но не переживайте: злопамятность – не моя черта, и я не договорил про жизнь и профессию… Обучаться профессии и жить, скорее всего, буду я в Аргентине, на родине приёмных родителей. Пускай они и переехали в Вертфлест, дядя и тётя мои-то
– Ещё как помню, ха-ха! Постой. Так, значит, ты бросаешь музыку?
– Мисс Джесс поймёт, надеюсь. Я не музыкант.
– Да ладно с этой мисс Джессикой, Артур.
– Арти! Не зовите меня «Артуром».
– Хорошо. Тебе не хочется вернуться к той праздн… – господин Жестов пронаблюдал за отрицательно качающейся головой Брауна. – Нет, так нет, но жаль.
– Та жизнь, господин Жестов, чуть не довела мою дурную голову до гробовой доски, так что нет, пожалуй.
– Мультипликация? – кивнул мужчина на кивок юноши. – Не актёрское?
– Знание основ актёрского мастерства и природная харизма без желания развиваться, как актёр, и работать – это пустозвонная монета. Бросать мечту о создании мультфильмов из-за зова какой-то музыки тоже не вариант.
– Какую музыку хотел бы включить?
Парень загнул большой палец.
– Никакую, особенно на весь кабинет, – потёр он виски. – У меня с самого утра голова болит, господин Жестов, извините за то, что перемешал все ваши кости.
– Ничего страшного, – повесил нос психолог и отпрыгнул от дна морского, от дна моря Печаль, он понимающим цветком расцвёл, как одно из комнатных растений в углу кабинета, – всякое на свете белом бывает! Мне любопытно: каково же было мнение окружающих насчёт твоего окончательного выбора не связывать жизнь с музыкой?
– Да чёрт с ними, с окружающими! – нахмурил парень брови. – Это моя жизнь и мне её жить! Да, я способный мальчик, не спорю, но ради этого бросать то, к чему рвётся сердце? Увольте.
– Ох, ты весьма скромно описал все свои достижения в языках, искусстве, науке и спорте, Арти. Простой «способностью»?! Уму непостижимо!
Голубоглазый парень широко улыбнулся, убрав чёрные волосы за уши.
– Да! – довольно ухмыльнулся Браун.
– Ха-ха-ха! Ужас! Аж с ума сойти…
– Умный – не умный, да кому какое должно быть дело? Я ведь простой человек!
– Я бы сказал «вундеркинд», но не суть. Хотя… Ежели рассуждать, то я бы так обозначил всякого из вас, студийцев, но ты – мечтатель! Ещё тот мечтатель, нежели просто вундеркинд! Такие живут долго и счастливо, мой мальчик, посему я за тебя рад, хотя живут они счастливо, лишь исполняя желаемое.
– Каждый из нас мечтатель.
– Прошу тебя: не давай кому-либо управлять твоею жизнью.
– Я никому не позволю вертеть собою, господин Жестов.
– Прекрасно! Можешь идти, – убрал мужчина в портфель
– Улетаю! До свидания! – вскочил со стула староста 12-го «Бэ» и обернулся у выхода к учителю. – К слову, волшебный стиль кабинета. Барокко?
Господин Жестов с подозрением оторвался от поиска тех или иных вещей в своём портфеле.
– Возможно, Арти.
– Так царственно! – не уходил ученик.
– Присядь-ка снова предо мной, – обернулся к парню, стоявшему на выходе, психолог.
Юноша смутился, но послушно присел, сцепив ладони в замок и расправив благородно плечи, поставив локти на подлокотники.
– Сидишь, будто б принц, – с хитрой улыбкой продолжил мужчина, – как я этого не замечал? А вдруг…? – приподнял одну бровь господин Жестов.
– Хе-хе! – отмахнулся юноша. – Да прекратите Вы.
– Я говорю правду. Жизнь поразительна и ужасна, как говорят!
– Это Вам Алис сказала или Киара…?
– Ха-ха, никто из них.
– Господин Жестов, с чего бы вдруг у бывшего сироты голубая кровь? Да ниоткуда, если поразмышлять.
– Поверю, но… – учитель раскинул широко руки, словно крылья. – Это Царственный кабинет, Арти! Так его назвали ещё при строительстве!
– В 1967-ом году при самой Сене Паон, величавой модели и просто несчастной молодой женщины. С ума сойти!
– И этому месту не делали косметический ремонт ни-ког-да! Об этом я, к слову, уже говорил твоему лучшему другу Лео.
– Никогда-никогда…? Вы шутите?
– Никак нет!
– Даже потолочная краска не треснула за пятьдесят два года?
– Не треснула.
– Мистика… – восторженно пробубнил под нос Браун.
В дверь постучали.
– Войдите! – скомандовал Жестов.
– Здравствуйте, господин Жестов, Вы закончили?
Арти резво встал со стула.
– Здравствуйте, мистер Кьюпид! Господин Жестов, я пойду, у меня много дел.
– Иди давай, бестолочь! – бесцеремонно рявкнул на парня строгий вошедший в двери мужчина.
Мистер Кьюпид – математик, химик, преподаватель танцев в Талантливом Доме. Мрачный, подозрительный молодой мужчина в строгом костюме с консервативными и радикальными взглядами на мир. Он – классный руководитель 12-го «Бэ» класса. Его фамилия (Cupid) с английского переводится как «Купидон» или «Амур» – и своей романтичной фамилии мужчина не соответствует.
После закрытия двери и ухода Артура Брауна мистер Кьюпид нервно обратился к преисполненному спокойствием господину Жестову.
– Ну? Как мои бестолочи? Столь ничтожны, какими и были эдак пару лет назад? Ха! Не удивлюсь!
Господин Жестов устало снял очки и начал их протирать от пыли.
– Ох… – надел пожилой мужчина очки снова. – И вовсе они у тебя не бестолочи! Большинство из них знает, куда и на кого идти.
– А компашка Брауна?
– Как раз-таки они и знают, куда и на кого идти, Ларцио! – прикрикнул мужчина.