Талисман десанта

Зверев Сергей Иванович

Бородатые боевики еле сдерживались, чтобы не расхохотаться, когда Даринка щупала и трогала их. Восьмерых раненых она «забраковала» и попросила Махмуда отстранить их от «строевой». У одного был прострелен бок, у другого – плечо, а у большинства из них – обширные осколочные ранения. Раны уже начинали воспаляться, и боевикам необходимы были антибиотики.

– Значит, так, – приказал Махмуд. – Все восьмеро остаются здесь, в мавзолее. Даринка сделает все необходимое, а потом мы вас заберем.

Задачей Махмуда

было обеспечить разведку и охрану территории, по которой должен был пройти караван. В принципе, тридцати пяти вооруженных человек вполне должно было хватить. Тем более у Салада была довольно многочисленная личная охрана, и еще он мог организовать ополчение. Совершенно неразумно было бы возиться с ранеными, которым не сегодня-завтра понадобятся носилки, а значит, к ним надо приставить по четыре человека. Так что организовать в мавзолее временный лазарет было логически верным и вполне резонным решением.

В помощь Даринке Махмуд решил оставить одного здорового человека – переводчика Сарбуланда, чтобы тот носил воду, хворост, помогал готовить еду. Очкарик очень смущался, когда нечаянно вдруг встречался взглядом с красивой сербкой.

– Один человек не прошел медосмотр, – пожаловалась Махмуду Даринка.

– Кто это? – гневно спросил командир.

Она показала на Искандера – как оказалось, именно ему принадлежал голос, который требовал избавиться от несчастного Ака-Барабади.

Даринке, как врачу, очень не понравилась бледность на губах молодого боевика. Она сообщила об этом Махмуду, и тот, нисколько не церемонясь, приказал своим людям схватить и привести племянника Салада.

– Послушай, Искандер, твой дядя сказал мне, что за тебя я отвечаю головой. И я тоже хочу знать все о твоем здоровье.

– Мое здоровье – в руках Аллаха, – злобно ответил Искандер. – И я не позволю, чтобы рука неверной меня коснулась.

– Приступайте, – невзирая на протесты племянника Салада, сказал Махмуд.

Четверым боевикам пришлось силой удерживать Искандера. Даринка попросила снять с него халат. Затем рубашку, но это, конечно, было невозможно, так как мусульманин не должен оголяться прилюдно.

Рубашка у Искандера была чистая, молодой человек совсем недавно ее надел. Ощупав спину, Даринка обнаружила под левой лопаткой инородное тело – пришлось разрезать рубашку. В спине у Искандера торчала пуля. Боевики закачали головами, раздались непонятные для Даринки возгласы, явно выражавшие осуждение.

Считается, что если во время боя воин Аллаха получил пулю в спину, значит, проявил трусость. Хотя в случае с Искандером все было совсем не так. Шальная пуля достала его на излете. Поэтому он остался жив, а пуля только застряла под лопаткой, в области сердца. Но разве теперь это кому-то докажешь?

– Я убью тебя! – прохрипел Искандер.

Правда, Даринка этого не поняла.

– Ему

необходима срочная операция, иначе рана может загноиться, – доложила она Махмуду.

Искандера с силой уложили на одеяло, хотя он и вырывался, как мог. Однако силы у него не хватало, чтобы противостоять рукам четверых боевиков. Даринка блестяще провела операцию – под местным наркозом она извлекла пулю и обработала рану, а закончив, ввела строптивому боевику снотворное.

Ближе к вечеру отряд боевиков отправился в горы по известной только им тропе. В мавзолее-лазарете на попечении Даринки и Сарбуланда осталось девять больных. Махмуд пообещал вернуться через сутки.

21

Батяня и капитан Столяров в прямом смысле продирались сквозь заросли сухого кустарника. В основном растения стелились по земле, но кое-где доходили русским десантникам и до колен. Колючки цеплялись за штаны, каждый шаг давался с большим трудом.

– Черт, где-то же здесь должна быть тропа. Ведь хотел же нас как-то провести Зульфакар, – проворчал Столяров.

– Это как дорожка в некошеном поле. Со стороны не видно, но она все-таки где-то есть.

Почти целый день под ярко-желтым нещадно палящим солнцем русские десантники пересекали широкое плато. То и дело им приходилось прикладываться к фляжкам. Тельняшки стали мокрыми от пота.

– Пить хочется, а жрать – нет, – констатировал Батяня.

– Да, в сухую глотку кусок не лезет, – согласился капитан Столяров.

Внезапно поле колючек оборвалось, и потянулась песчаная пустыня. Идти стало немного легче. Просто теперь работали другие группы мышц – ноги увязали в песке, и берцы с силой приходилось вырывать из грунта.

Вдоль «берегов» пустыни возвышались зубцы коричневых гор.

– Тебе не кажется, – спросил капитан Столяров, – что чуть впереди справа, параллельно нам, по горам скачут верховые?

Батяня присмотрелся, куда показывал Валера.

Вдалеке, словно пластмассовые фигурки, на фоне гор на самом деле двигались всадники. Складывалось впечатление, что ноги лошадей вообще не касались земли.

– Чертов мираж. Идем, не обращаем внимания.

– Есть не обращать внимания, – не то серьезно, не то шутя сказал капитан Столяров.

Батяня периодически сверялся с картой – шли они точно, от курса не отклонялись. Однако из-за отсутствия лошадей или других средств передвижения возникала опасность опоздать. Времени на отдых не было совсем.

Вскоре на горизонте показалась горбатая скала.

– Смотри, – сказал Столяров, – чем-то похожа на Аю-Даг в Крыму. Батяня, ты в Крыму-то был?

– Конечно. Крым, море, Гурзуф. Огромный медведь пьет воду из моря.

– А этот, похоже, песок заглатывает, – улыбнулся капитан Столяров.