Талисман моей любви

Робертс Нора

—Я ничего не мог сделать тогда, ничего не могу теперь.

Она придвинулась к нему, положила руку на плечо.

—Все равно я не хотела причинить тебе боль. Я знаю, что такое терять родителя, любимого и любящего. Как эта потеря делит твою жизнь на «до» и «после». Ни минувшее время, ни обстоятельства не имеют значения — ребенок все равно страдает.

—Она сказала, что все будет хорошо. Ее последние слова: «Не волнуйся, малыш, и не бойся. Все будет хорошо». Вышло иначе, но я надеюсь, она в это верила.

Немного успокоившись, он повернулся

к Сибил.

—Если ты права — а я думаю, что права, — я найду способ прикончить ублюдка. За то, что питался кровью моей матери, ее болью, ее страхом. Клянусь — здесь и сейчас.

—Хорошо. — Глядя ему прямо в глаза, Сибил протянула руку. — Я тоже клянусь.

—Ты ее даже не знала. Я сам с трудом...

Она не дала ему договорить, обхватив его лицо ладонями и закрыв рот быстрым, страстным поцелуем, успокаивающим лучше дюжины слов.

—Клянусь.

Отстранившись, Сибил не отняла рук от его лица. По ее щеке катилась слеза. Растерянный, Гейдж прижался лбом к ее лбу.

Он испытывал благодарность и находил утешение в ее слезах.

9

Сибил разглядывала яркие пятна краски на разных стенах будущего магазина «У сестер». Свежая краска, подумала она, чтобы скрыть старые раны и шрамы. Верная себе Лейла прикрепила к стене большую схему — в масштабе — помещения с планируемыми изменениями и дополнениями. Не составляло труда представить, как все будет.

А Сибил без труда представила, как все было. Маленький мальчик, испуганный и растерянный, и его мать, истекающая кровью на полу магазина. После этого жизнь Гейджа распалась на части. Ему удалось склеить кусочки, но после тех ужасных минут, после перенесенной утраты линия его жизни совершила крутой поворот.

Точно так же, как изменилась ее жизнь в момент самоубийства отца.

Еще один переломный момент — это когда отец Гейджа впервые поднял на него руку. Еще одна заплатка, еще один поворот. Следующий удар пришелся на десятый день рождения.

Слишком много разрушений и потерь для маленького мальчика. Нужно быть очень сильным и упорным, чтобы не только примириться с этими разрушениями, но и построить на развалинах новую жизнь.

Голоса за спиной смолкли. Повернувшись, Сибил увидела, что Лейла и Куин смотрят на нее.

—Отлично, Лейла.

—Ты думаешь о том, что здесь случилось, о матери Гейджа. Я тоже. — Лейла обвела затуманившимся взглядом комнату. — Я много размышляла об этом ночью. В двух кварталах отсюда есть другое помещение. Может, нужно арендовать его, а не...

—Нет, нет. Даже не думай. — Сибил коснулась рукой схемы.

—Он молчал. Гейдж не сказал ни слова, а я все время болтала о своих планах. И Фокс ни разу... И Кэл. А когда я спросила об этом, Фокс ответил: делай что должно, и будь что будет. Ты знаешь, он умеет формулировать.

—Фокс прав. — Свежая краска, вновь подумала Сибил. Цвет и свет. — Если мы не способны сохранить или вернуть то, что нам

принадлежит, мы уже проиграли. Никто из нас не может отменить то, что случилось с матерью Гейджа, или другие несчастья, которые произошли потом. Но ты снова можешь вдохнуть жизнь в этот дом, и я думаю, это будет хороший пинок Твиссу под зад. А что касается Гейджа, он говорил, что мать любила сюда приходить. Ему будет приятно видеть, что ты превратила это место в нечто, что понравилось бы его матери.

—Согласна, и не только потому, что тут будет классно, — прибавила Куин. — Ты вложила сюда много позитивной энергии, которая вытесняет негативную. Это важный символ. Более того, отличное лекарство. Мы лечим раны — на всех уровнях.

—Природа не терпит пустоты, — заключила Сибил, кивая. — Не сдавайся, Лейла. Заполни ее.

Лейла вздохнула.

—Скоро я официально стану безработной и у меня появится много времени. А теперь мне пора в контору. Сегодня первый полный день обучения моей преемницы.

—И как она? — спросила Куин.

—Думаю, отлично справится. Умная, квалифицированная, организованная, привлекательная. Счастливый брак и двое детей-подростков. Мне она по душе, а Фокс ее немного побаивается. Все отлично. — Выходя, Лейла оглянулась на Сибил. — Может, спросишь Гейджа, если увидишь его сегодня? Лекарство, пинок и все такое. Или Гейджу будет тяжело приходить сюда, и Фоксу... то есть мне, стоит присмотреться к другому помещению?

—Спрошу, если увижу.

Когда Лейла заперла дверь и повернула к конторе, Куин взяла Сибил под руку.

—Почему бы тебе этого не сделать?

—Что?

—Поговорить с Гейджем. Ты лучше соображаешь, когда не волнуешься за него.

—Он большой мальчик и сам в состоянии...

—Сибил. Мы это уже проходили. Во-первых, ты связана с ним. Даже если считаешь его лишь членом команды, все равно связана. Но тут нечто большее. Только между нами, — прибавила она в ответ на молчание Сибил.

—Ладно, ты права. Кое-что еще. Не знаю, как это определить, но оно есть.

—Хорошо, пусть остается безымянным. И ты думаешь о маленьком мальчике, лишившемся матери, о мальчике, отец которого повернулся не к сыну, а к бутылке. О мальчике, которому досталось слишком много ударов, и о мужчине, который не сбежал, хотя мог бы. Значит, в твоем неопределенном чувстве присутствуют симпатия и уважение.

—Верно.

—Он умен, способен хранить верность, довольно крут и достаточно непредсказуем, чтобы вызывать интерес. И, разумеется, чертовски сексуален.

—Мы это уже проходили, — согласилась Сибил.

—Значит, иди и поговори с ним. Снимешь груз с души Лейлы, возможно, немного разберешься в своем безымянном чувстве, а потом сосредоточишься на работе. Ее у нас достаточно.

—Вот почему я могу и должна отложить этот разговор. Мы сделали только первый шаг в выявлении «горячих точек». Мне нужно еще раз взглянуть на карты, которые мы вытащили из колоды Таро. А главное, я не оставлю тебя в доме одну. Ни за что.