Талисман на любовь. Часть вторая
Шрифт:
Бесхребетный жалостливый идиот! Как же невыносимо трудно сидеть с тобой рядом и изображать добренького простачка, когда моё единственное желание - придушить тебя на месте и выжать из тебя всю твою сопливую сентиментальность!!! Ну ничего-ничего, скоро наступит моё время. Только выберись за ворота и отъедь подальше - тут тебе и будет полный фторек!"
Внезапно Бернар услышал шаги в коридоре и мгновенно насторожился:
– "Странно, кто же это бродит в гостевом крыле? Ведь, на сколько мне известно, сейчас кроме меня здесь никто не живёт..."
Решительно нахмурившись, ксент накинул на себя покрывало, которое только
Не долго думая, гость тенью метнулся следом за младшим братом, осторожно и незаметно приоткрыв дверь чужой комнаты, заглянул в образовавшуюся щелочку и принялся буравить спину гостеприимного хозяина ненавидящим взглядом:
– "Интересно, будущий покойничек, что ж тебе здесь понадобилось? Неужто у тебя завёлся какой-то секрет, который ты тут от всех прячешь?".
Бернар обратил внимание, что ненавистный родственник остановился у прикроватной тумбочки, на которой располагалось зеркальное трюмо и задумчиво уставился на что-то, лежащее рядом с зеркалом. Со своего места подсматривающему гостю не было заметно на что же так внимательно смотрит Сантэн, зато ему было отлично видно выражение лица младшего брата, и Бернар невольно удивился:
– "Ого! это что же там лежит, что у тебя сделалось такое несчастное лицо, а, дорогой братец?" - мысленно обратился он к Стэну - "Ну сдвинься в сторону хоть немножко, ничего же не видно!" - посетовал он, а через какое-то время снова недовольно подумал в сторону брата - "О, тилова пасть! Долго ты собираешься здесь торчать?! Решил заночевать у этой тумбочки?! Шевелись же уже, наконец, придурок!!"
Сантэн же в этот момент, будто услышав мысленные призывы среднего брата, горько вздохнул, устало потер лицо ладонями, будто стирая с него отражение печальных, горестных и тоскливых раздумий, и протянул руку к неизвестному предмету. Нетерпеливый Бернар едва не выдал себя, резко подавшись вперед и чуть не захлопнув дверь весом своего тела, но в последний момент удержал равновесие и с трудом перевёл дыхание.
– "Фух, пронесло!" - облегченно выдохнул он и снова сконцентрировал всё свое внимание на брате. А тот уже вешал что-то себе на шею и, наконец-то повернулся так, что не в меру любопытному родственнику стало видно, что именно...
Когда средний сын Гарольда Стофорширского углядел, что на массивной серебристой цепи с шеи Сантэна свисает родовой символ власти графов Стофорширских, с ним внезапно приключился приступ неконтролируемой злобы:
– "Ах ты мелкий червяк!!! Полюбоваться на себя пришёл, паршивец?!! Этот медальон должен был достаться мне!! Мне, слышишь?!!! Как ты смеешь надевать его, да еще и корчить такую недовольную рожу?!! Ничтожество, ты не достоин даже находится с нашим родовым символом в одной комнате, не то что носить его!! Тщеславный кретин! Зачем ты сюда притащился, а? Решил покрасоваться и посмотреть пока никто не видит, как на тебе смотрится новенькая копия, которую для тебя заказал наш придурочный отец? Ну, всё! Сейчас я тебе покажу!! Сил больше нет смотреть на твою наглую рожу, выскочка!! Провались ты пропадом вместе со своей побрякушкой!!!!!"
Бернар сдернул со своей шеи кожанный мешочек, в котором хранилась
За время его промедления, Сантэн неторопливо накинул подаренный плащ на плечи, застегнул заклёпку и внимательно взглянул на себя в зеркало, задумчиво склонив голову на бок...
Бернар же незаметно вернулся в свои покои, плотно прикрыв дверь, что-то прошептал над смертоносным блестящим шариком в своих руках, а затем кинул его на пол и безжалостно раскрошил каблуком сапога...
Спустя миг со стороны комнаты, в которой был Сантэн, раздался громкий взрыв. Всё гостевое крыло замка основательно встряхнуло, и наступила оглушительная тишина. На губах Бернара зазмеилась омерзительная усмешка:
– "Вот и всё. Нет больше претендентов на наш графский титул. Глафира - не в счёт, она и её отродье теперь принадлежат князьям Ларэнским. Думаю, когда наш кшизанутый папаша это поймёт, у него не останется другого выхода, кроме как восстановить меня в правах наследования и с полагающимися почестями вручить мне власть над нашим графством!" - злорадно подумал последний графский сын.
Глава десятая
Мир Земля, Настя
Анастасия проснулась на рассвете от страшного шума в своей комнате и тут же подскочила как ужаленная:
– К-кто?! Кто з-здесь?!!
– заикаясь от испуга выкрикнула бедная девушка.
Но ответом ей стала угрожающая тишина.
В плотных сумерках в спальне почти ничего не было видно, поэтому девушка дрожащей рукой нашарила выключатель настольной лампы на прикроватной тумбочке и включила свет.
Первое, что ей удалось разглядеть - это чьи-то ноги в остроносых кожаных сапогах старинного покроя, торчащие из её шкафа с одеждой. Обладатель ног не шевелился, и молодая колдунья быстро пробежалась глазами по комнате, оценивая обстановку.
Самые сильные разрушения произошли именно с гардеробом: дверца разлетелась в щепки, а разноцветный ворох платьев, юбок, блузок, сарафанов и прочей женской одежды разметало по всей комнате. Больше никаких повреждений, вызванных неожиданным вторжением, не наблюдалось. По крайней мере, на первый взгляд...
Настя взглянула в другой конец комнаты. Там на стене располагалось большое зеркало, а рядом, на специальной вешалке висело свадебное платье. Мельком порадовавшись про себя, что не додумалась вчера вечером повесить его в шкаф, девушка вспомнила, что сегодня - последний предсвадебный день, и дел у неё просто не в проворот, а тут - такое!
– "Так, надо разобраться с этим поскорее!" - решительно подумала Настя и, выскочив из кровати, осторожно приблизилась к нежданному визитёру, по-прежнему неподвижно валявшемуся в шкафу.
Постояв рядом с заваленным женскими шмотками телом, Анастасия всё же не рискнула встречать "гостя" беззащитной и оглядела комнату в поисках какого-нибудь оружия. Но ничего подходящего не нашлось. Тогда девушка быстро оббежала квартиру и, удовлетворенно подумав, что бабушки нет дома, и никто не будет попусту паниковать, обнаружила в туалете деревянную швабру, при помощи которой в семье Санниковых мыли полы.