Талисман прошлого "Тайна императоров"
Шрифт:
— О-о! Дорогой Федя, как я соскучился за эти дни по твоей стряпне. Лучше этих армейских каш, которые варят повара. Где ж ты говядинку здесь раздобыл?
— Так я опосля парада заслал своего ординарца в мясную лавку к мадам Мари. У неё всегда самое свежее мясо.
— Не только мясо. — при упоминании об этой женщине среди гусар пробежало нездоровое волнение и смех.
— Это точно, про её свежие продукты всем хорошо известно. Хотя конкретно за продуктами из нас
— На лицо старовата, а что до груди и зада, самый сок! — сказал Корницкий, проведя руками по воздуху рисуя фигуру обсуждаемой женщины. — Соболевы вон вдвоём с ней разом мясо выбирали. — Корницкий заливался от смеха и заражал им всех вокруг себя.
— Лесов на прошлой неделе к ней хаживал. — Сказал Исай, пытаясь отвести разговор от себя и брата.
— Никит, поведай, как она там поживает? — ехидно спросил Корницкий, повернувшись в его сторону.
— Не жалуется.
— По вкусу пришлась?
— А кому эта круглая смуглянка может не прийтись? — отрешённым тоном ответил голос из угла.
— Я вам судари не судья! Грудь её, как спелые дыни, но мне по душе больше актёрки. Есть в их поэтической натуре, что-то заставляющее трепетать. — Он на минуту замолк и через время воодушевлённо продолжил. — Господа! Блистательная идея. Чем чахнуть здесь я предлагаю вам на мою квартиру заехать и как раз наведаться в театр.
— Поддерживаю! Господа, ну в самом деле засиделись мы. Лошадей чистить и на вахте дежурить это, конечно, дело нужное, но извольте! Так в скором времени сам на коня заглядываться начнёшь. — Сказал Константин Соболев.
— Значит, решено, — поддержал Сергей Габаев. — едем к актёркам!
Клэр то и дело успевала пережёвывать мягкие кусочки мяса, увлечённо рассматривая каждого из них. Это были совершенно не те галантные кавалеры, с которыми она была прежде знакома, и которых встречала при дворе Александра и Наполеона. Её опасения подтвердились, хоть и не совсем в той ужасающей мере, в которой она рассчитывала.
Пропуская мимо ушей громкие ругательства и обсуждения интимной близости с представительницами самых разных сословий, Клэр с неподдельным интересом наблюдала за их поведением, движениями, мимикой. Все они казались счастливыми, свободными, и несмотря на серьёзные разговоры, представляли больших детей с усами.
— Степан Аркадьевич, это все ваши вещи? — поинтересовался Константин Соболев, глядя на небольшой мешок, стоящий между Степаном Аркадьевичем и Клэр.
— Верно подметил, дружочек. Что-то запамятовал. — он было начал вставать, как вдруг Клэр остановила
— Я принесу.
— Костя, не поможешь ли ему?
— Разумеется, Степан Аркадьевич.
Как только они трое вышли к лошадям, Клэр немного смутилась и никак не могла первой начать разговор.
— Ты наверно только из училища вышел малец? — Задорно спросил Костя.
— Успел некоторое время послужить юнкером в уланском полку. — Младший брат Кости Исай демонстративно фыркнул.
— И правильно сделал, что перевёлся в гусары. Уланское дело за малым, в то время как в гусарской службе куда больше радостей и почёта. — сказал Исай, обходя Клэр стороной.
— Сколько тебе? — спросил Костя, жмурясь от мороза.
— Девятнадцать.
— Хм, а кажешься ещё моложе, ну ничего! Теперь, отныне, ты брат нам. — Сказал Константин, взглянув Клэр прямо в глаза, отчего она снова смутилась и напряглась.
— У тебя такой необычный цвет волос. Рыжих мужчин, я прежде не встречал, хотя вот так в темноте они кажутся каштановыми. — продолжил знакомство Исай, снимая с лошади Степана Аркадьевича вещи. — Как думаешь, усы у тебя тоже рыжие будут?
— Эмм… я вообще не уверен вырастут ли они.
— Да у тебя голос ещё не окреп, — подметил Константин и незаметно для них Клэр моментально занервничала. — так юн. А за усы не беспокойся. Уж в крайнем случае мы их тебе нарисуем.
— Да не волнуйся ты так, это мы шутим! Никто не станет рисовать тебе усы. У меня, если ты заметил, их тоже нет. — Исай вытянул нижнюю часть лица вперёд, демонстрируя практически гладкую кожу над губой.
— Если тебе, что-либо понадобится, только дай знать. Мы поможем освоиться. — Костя протянул Клэр руку и с искренними чувствами пожал её, предложив свою дружбу.
— Благодарю вас, господа! Я не забуду вашего внимания ко мне.
Когда все легли спать, Клэр, как можно ближе, подвинулась к Степану Аркадьевичу спиной, поглубже завернувшись в солдатскую шинель. Она скрестила руки на груди, даже во сне скрывая свои женские признаки. В доме стоял пряный запах табака и выпивки, но его обилие так и не смогли помешать ей заснуть. От усталости её также не смутил громкий прерывистый храп и мужское кряхтение. Она уснула с надеждой и мыслями, что когда-нибудь вновь увидит Мишеля, несмотря ни на что. Это не была однозначная уверенность, но так чувствовало её сердце. Его штормовые глаза — это то, ради чего ей больше всего на свете хотелось жить и продолжать бороться.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ