Талисман
Шрифт:
Когда они поднялись на площадку второго этажа, звуки со двора снова нарушили почти звенящую тишину Домика Нельсона.
Снаружи рычали и надрывались собаки; теперь казалось, что их не десятки, а сотни. Со звонницы стоящей неподалеку церкви доносилась нестройная перекличка колоколов.
Этот звон привел бедных дворняжек в полное замешательство, заставив их носиться взад-вперед по двору. Они налетали друг на друга, катались по траве, которая постепенно начала приобретать довольно жалкий и потрепанный вид, и кусали все, что попадало им под зубы. Пока Джек смотрел, одна из них атаковала вяз. Другая набросилась на ногу Старого Тэйера.
Джек отвернулся. Его тошнило.
— Идем, Ричард, — сказал он.
Ричард не стал противиться.
Второй этаж целиком состоял из перевернутой мебели, разбитых окон, распотрошенных подушек, магнитофонных катушек, которые явно использовали вместо метательных дисков, разорванных на клочки тетрадей и разбросанной повсюду одежды.
Третий встретил их облаком пара и влажным теплом тропического леса. Когда они подошли к двери с надписью «ДУШЕВАЯ», тепло превратилось в жару. Они сразу же почувствовали себя как в сауне. Легкая дымка, тонкими струйками сползавшая по ступеням, теперь стала плотным, непроницаемым туманом.
— Стой здесь, — сказал Джек. — Жди меня.
— Конечно, Джек, — ответил Ричард спокойно, но достаточно громко, чтобы быть услышанным за шумом падающей воды. Его очки запотели, но у него не было сил их протереть.
Джек толкнул дверь и вошел внутрь. Его тут же окружила сырая плотная жара, одежда мгновенно промокла от пота и влаги.
Отделанная кафелем комната ревела и грохотала. Краны всех двадцати душей были откручены до предела, и бурные ручейки изо всех кабинок стекались на кучу спортивной одежды в центре комнаты. Вода, конечно, просачивалась сквозь эту дурацкую кучу, ею был залит почти весь пол. Джек снял туфли и пошел вдоль стены, уворачиваясь от струй воды, чтобы, насколько это возможно, остаться сухим и не обвариться, — потому что кем бы ни был тот, кто откручивал краны, он явно пренебрегал холодной водой. Джек закрутил один за другим все, закрутил и тут же поругал себя за то, что зря потратил драгоценное время на столь бесполезное занятие, тогда как ему нужно было думать о том, каким образом они смогут выбраться отсюда, из Домика Нельсона и вообще с территории Школы Тэйера, прежде чем на их шеи опустится топор палача.
Да, у него не было никакой необходимости заниматься этим, если не считать того, что Ричард был не единственным человеком, в котором жила потребность создавать порядок из хаоса… создавать порядок и поддерживать его.
Когда он вышел в коридор, Ричарда там не было.
— Ричард? — Он почувствовал, как сердце бешено заколотилось в груди.
Ответа не последовало.
— РИЧАРД!
В воздухе висел тяжелый запах разлитого одеколона.
— Ричард, где ты, черт бы тебя побрал?!
Чья-то рука опустилась ему на плечо. Джек закричал.
— Не понимаю, зачем так громко орать, — сказал Ричард, — это всего лишь я.
— Прости, я весь на нервах, — ответил Джек измученным голосом.
Некоторое время спустя они сидели в комнате мальчика со странным именем Альберт Хамберт. Ричард рассказал ему, что Альберт Хамберт, которого все называли Альберт Колобок, был самым толстым мальчиком во всей Школе. Джек без труда поверил в это — комната была заставлена поразительным количеством разнообразной пищи. Альберт принадлежал к тому типу детей, для которых самой ужасной вещью в жизни был вовсе не проигрыш в баскетбольном матче или плохая отметка за контрольную по тригонометрии, — ужаснее
Любящие матери посылают своим дорогим детям этикетки от ликеров, а любящие отцы — спортивные куртки от «Брукс бразерс», устало думал Джек. Один Джейсон знает, какая между ними разница.
В комнате Альберта Колобка они нашли достаточно продуктов, чтобы устроить себе нечто вроде ужина идиота: «Готовый завтрак», перец и соленые картофельные чипсы. Сейчас они приканчивали пакет печенья. Джек сидел на стуле у окна, Ричард — на кровати Альберта.
— Да, ты действительно весь на нервах, — подтвердил Ричард, отрицательно качнув головой, когда Джек протянул ему последнее печенье. — Самая настоящая паранойя. И причина в том, что ты провел два последних месяца на дороге. Ты поправишься, Джек, когда вернешься домой к маме.
— Ричард, — сказал Джек, отбрасывая в сторону опустевший пакет из-под печенья, — перестань городить ерунду. Разве ты не видишь, что происходит вокруг?
Ричард вытер губы.
— Я уже объяснял это, — сказал он. — У меня жар. Возможно, сейчас вообще ничего не происходит, а если что-то и происходит, то это самая обычная вещь, которую искажает мое воспаленное сознание. Это первый вариант. А второй… гм… наркоманы.
Ричард сдвинулся вперед на кровати Колобка.
— А ты не пробовал наркотики, Джек? Пока был в дороге? — Ричард неожиданно бросил на него острый язвительный взгляд.
Да, это самое вероятное объяснение тому, что происходит, сказали его глаза. Джек попал в компанию наркоманов, и теперь все эти люди пришли за ним сюда.
— Нет, — спокойно ответил Джек. — Я всегда считал тебя убежденным реалистом, Ричард. И я никогда не думал, что доживу до того, что ты — ты! — станешь использовать свои мозги на то, чтобы искажать факты.
— Джек, я просто… брежу. Ты знаешь это.
— «Наркотические войны» здесь, в Спрингфилде?! — спросил Джек. — Кто из нас теперь несет «Чушь с острова Сибрук»?
И в этот момент в окно комнаты Альберта Хамберта попал камень; осколки разбитого стекла рассыпались по всему полу.
Глава 33
Ричард в темноте
Ричард закричал и закрыл руками лицо. Очки упали на кровать.
— Отдай его нам, Слоут!
Джек поднялся. Его охватила тупая ярость.
Ричард схватил его за руку:
— Джек, нет! Не подходи к окну!
— Отстань! — рявкнул Джек. — Мне надоело, что обо мне говорят так, как будто я пицца!
«Эйзеридж» стоял на перекрещении дорожек и смотрел наверх.
— Уходи отсюда! — крикнул ему Джек. В этот момент его осенила блестящая идея. Он немного поколебался, затем громко и властно произнес: — Я приказываю вам уйти отсюда! Всем вам! Приказываю вам покинуть это место именем моей матери, Королевы!