Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
– Да… – получается как-то отстранено, потому что в голове зреет внезапный вопрос: – Ты когда-нибудь убивал?
– Нет, – честно признается Гарри. По нему сразу видно, что он всегда предпочитает сохранять жизнь, даже отъявленным мразям, в надежде, что тюрьма сможет их перевоспитать.
– А Темный Лорд?
– По нему его собственное заклинание отрекошетило.
– Значит, ты не при чем… – бурчу себе в нос, комкая траву.
– Слушай… да не переживай ты так. Он был тем еще подонком, чтобы его жал…
– Я хотела его убить, – внезапно, даже для самой себя, отрезаю я. – За то,
Гарри молча смотрит на меня, с отвращением даже, не находя слов на такое признание. Словно сейчас меня свяжут путы, и я окажусь в Азкабане вместе с преступниками…
– Ева! – раздается радостный мальчишечий крик.
С разбегу на меня налетает Егор, крепко сжимая в объятия. Я ошарашено смотрю на него, неуверенно смыкаю руки вокруг его торса и… начинаю плакать. Гарри тактично отворачивается – ему не нужно объяснять, что это слезы облегчения, а вот мой мальчик сразу тушуется.
– Ну ты чего… – бормочет он. – Ну, Ев. Герои не плачут.
– Мужчины не плачут, – поправляю я, отрываясь от него и утирая слезы.
К нам походит Рон, даже его предплечье перевязано, даром, что не первый бой. Что ж тогда остальные…
– Он у тебя молодчина, – мужчина хлопает Егора по плечу.
– Но… как? Как вы вообще нас нашли? – растерянно спрашиваю я, понявшая все уже давно где-то на уровне подсознания, но никак не способная уложить понимание в мысли.
– Ну, герой? – Рон вопросительно смотрит на Егора.
Тот сначала заливается краской и опускает глаза, а потом виновато глядит на меня и заговаривает по-английски:
– Ты это… прости меня, ладно? Что я тебе сразу не поверил. Я просто когда увидел… как ты с этим… ну… я так разозлился! А когда ты сказала, что Стоян тебя убить хочет, я… тоже не поверил! Весь вечер лежал и думал, собирался уже пойти к нему, как вдруг Ванин голос услышал. Он велел тебе: «Идем». А потом ты… ну, то, что ты ему сказала… а он не отрицал. Я… я сначала просто прогуляться вышел, мысли проветрить. В лес уже далеко зашел… и… Стоян заговорил. Он мне совсем другое рассказывал! Что ты всегда помогала и за них была, а на попятную только из-за этого своего пошла. Я подумал, подумал и понял, что тут ловить нечего, надо за подмогой бежать. Не знал, куда рвануть, побежал сначала домой, за палочкой, а оттуда трансгрессировал в Косой переулок.
– Трансгрессировал?!
– Ну, да, – с гордостью подтверждает Егор. – Меня Наставник научил, ну, после того раза… Короче, я там перекидываться не стал, чтобы народ не пугать, но все равно запах почуял, похожий, хоть и не точный. Ну, брата его и нашел, – Егор кивает на Рона. – Тот, конечно, удивился, а я кричу ему: «Гарри Поттер! Опасность!». Он меня к ним и отвел…
– А там Гермиона заклинание на него наложила, чтобы он толком все объяснить смог, вон до сих пор аж действует, – гордо ухмыляется Рон, будто сам колдовал,
Я крепко призадумываюсь, глядя на весело журчащую воду, от холода которой уже занемели ступни.
– Погоди. Но как ты вообще что-то услышал? – непонимающе спрашиваю у Егора.
Тот пожимает плечами: мол, не все ли равно? Спаслись же, так чего ты еще хочешь, странная женщина?
Гарри, впрочем, кажется, разделяет мои мысли: он тоже силится понять, как это получилось. Взгляд его скользит по мне: от макушки, по коротким волосам и останавливается на шее. Цепочка обвивает ее и спускается в лиф платья.
– Может, кулон? – вносит догадку Гарри.
Я вытаскиваю на свет хитро поблескивающую волчицу, которая будто подмигивает мне бликами солнца.
– Но ведь она не на Егора была заговорена… – неуверенно протягиваю я.
– Нууу… я же его брат?
– Это так не работает! – упрямо настаиваю я. – Это же не запах, примерно родич…
Все мужчины (включая самого маленького) недовольно вздыхают: из-за бабьего перфекционизма такая версия пропадает!
– Ладно… – Гарри встряхивает головой. – Здесь пока делать нечего. Потом с этим разберемся. Вас трансгрессировать? – он смотрит на меня и приунывшего Егора.
А мой взгляд устремлен вдаль. У палатки колдомедиков все еще стоит Драко. Гарри тоже поворачивает голову туда.
– Тебе бы, вообще, тоже целителям показаться, – замечает он.
– Нет, – я качаю головой. – Просто трансгрессируй нас. Спасибо.
Дома, конечно, тихо. Из двери тянет холодком – я запереть забыла, а Егор и подавно. Инстинкты останавливают меня раньше разума, мой мальчик тоже запоздало замирает, схваченный моей рукой за капюшон толстовки.
– Стой.
В комнате что-то не так. То есть, у меня всегда бардак, конечно, но… я-то знаю, что там все в определенном порядке. Знаю, что свитки валялись на полу, а не были сложены на каминную полку. Знаю, что картина на стене должна быть чуть перекошена, а не висеть ровно. Знаю, что здесь должен быть запах только двух оборотней…
– Чувствуешь? – неслышимым человеку шепотом спрашиваю я.
Егор быстро, очень по-звериному принюхивается и весь настораживается, ушами разве что не шевелит.
«Палочка! Отобрали же. Егора палочка! Нет, лучше перекинуться! А, чертово зелье!» – проносится в голове.
Глаза наконец натыкаются на вожделенный прутик за поясом Егора. Непринужденно приблизившись к нему, вороватым движением я хватаю палочку. Если уж у меня хватило сил справиться с полоумным оборотнем, на обычного хватит и еще останется!
«Гоменум ревелио!» – мысленно кричу я, взмахнув палочкой.
– Погоди, тут еще…
У Егора чутье тоньше, но до того, как он успевает договорить, гости сами обнаруживают себя. Вокруг меня обвиваются тонкие Настины руки, из ниоткуда появляется Наставник. Даже быстрого взгляда мне хватает чтобы понять – в его волосах прибавилось седины, а на лице – морщин.