Таллинские палачи
Шрифт:
– Ты ведь в курсе его дел, Василий?
Тот качнул головой; на кончик носа стекла крупная капли пота.
– Так в чем беда? Почему он перестал ценить нас?
Вася судорожно сглотнул - врать не было смысла.
– Вы-то гарантировали ему неприкосновенность...
– он еще раз сглотнул сошедшие с ума железы вырабатывали слюну безостановочно.
– А пару недель назад заявились громилы какого-то Хлыстова...
– Хлыста?
– недоверчиво переспросил Валдис.
– Не знаю я его!
– взвизгнул Вася.
– Слыхал только, что какой-то местной
– Опять Хлыст, - буркнул Чабан негодующе; он так возмутился, что отпустил голову бедного паренька, со вздохом отвалившегося от крышки стола и сползшего с края стула на колени; на исписанном тетрадном листе в память о нем остались мутно-синие разводы.
– Что потом?
– сухо поинтересовался Валдис.
Вася резко дернул плечами:
– Трогать нас они не стали. Просто предложили Костику свою "крышу", да еще и на выгодных условиях... Что ему оставалось делать?
– Потому-то и слинял!
– хмыкнул Казбек.
– Надо было нам позвонить. Вася понуро шмыгнул:
– Что бы с нами стало, пока бы вы приехали? А эти всегда здесь...
– Что?
– Валдис скомкал в цепких руках рубашку на груди парня и подтянул его к себе.
– И сейчас?
Вася нещадно заморгал куцыми ресницами и понял, что главные неприятности еще впереди.
– Да...
"Бригадный" глянул на Коготка. Поняв задачу без лишних слов, тот заглянул в зальчик и поднял ладонь с двумя вытянутыми пальцами. Потом прикрыл дверь и изумленно хихикнул:
– Сидят у двери два каких-то дохлика!
Валдис недоуменно усмехнулся, ослабил стягивающую Васину рубашку руку:
– Зови их!
Парень вздрогнул, обреченно сгорбился и заковылял на непослушных ногах к двери.
* * *
Стасис застыл на пороге и обалдело уставился на Ингу - никак не ожидал он, что она так долго будет задерживаться в его доме.
– Как точно я угадала!
– довольная собой барышня обхватила его за шею и чмокнула в щеку.
– Ужин только что сготовлен, - она чуть отодвинулась и ожидающе глянула на Стасиса; тот не был пока способен ответить что-либо вразумительное; и она с тихой усмешкой продолжила: - Еда не ахти какая приготовлена ведь на основе запасов твоего холодильника и моих невысоких кулинарных способностей. Но это лучше, чем хлебные корочки.
Она кокетливо хихикнула и вновь заглянула в его глаза:
– Ну, гожусь я на роль любящей жены?
"Странные эти существа - женщины! С одной стороны - изо всех чахлых силенок рвутся к свободе и независимости. И в то же время, с другой..."
Судя по всему, Инга угадала ход мыслей Стасиса, спрятанных за рассеянной улыбкой. Она обиженно отошла на шаг назад:
– Иди мой руки - и к столу.
Они молча поглощали жареную картошку с яичницей и запивали ее не слишком свежим кефиром. Инга мельком поглядывала на Стасиса и при виде подрагивающей в его руке вилки прятала в ладонь неодолимую улыбку. Надо же стесняется, оказывается!
Он и впрямь был смущен. Однако не столько присутствием во время интимного процесса питания кокетливой девчонки, сколько тем, что
– неделями отходил бы от кайфа! Однако нынешние впечатления его были подозрительно туманными...
Только вот отказаться от повторения он все же не сможет.
– Что новенького на работе?
– Инга между тем решила развивать понравившуюся ей роль внимательной супруги.
Стасис протяжно вздохнул, глянул на нее исподлобья:
– Все по-старому. А как детишки? Хорошо себя вели?
Жмурясь и розовея, некоторое время Инга боролась с приступом смеха, после чего очень серьезно и даже с грустью спросила:
– Сколько бы ты хотел иметь детей?
Стасис досадливо поморщился, уткнулся в пустую уже тарелку.
– А я двоих, - совсем тоскливо поведала барышня.
Зазвонил телефон.
– Спасибо за ужин!
– Стасис вскочил, суетливо сунул посуду в раковину умывальника.
Пока он разговаривал с Олегом, Инга мыла тарелки, лишь на секунду вспомнив о ненависти к этому делу, и думала: как в жизни бывает все странно и совершенно неожиданно! Могла ли она еще месяц назад представить себе, что не просто встретится с этим странным Петраускасом, но и будет жить у него, готовить ему, наконец, спать с ним? Ей и в голову никогда бы не пришло, что он окажется способен заинтересовать самим фактом своего существования.
Хотя - было же... Детство, конечно, но ведь было!
"Любопытно, а что он думает обо всем происходящем с нами сейчас?"
Почти ничего. Стасис воспринимал случившееся словно сквозь сон настолько ирреальным ему это казалось. Самое главное - бессмысленным. Ведь ничем путным сей театр абсурда закончиться не может.
Но соблазнительница ночь вновь сблизила их, заставив отмести все раздумья...
– Стасик, - все еще тяжеловато дыша, Инга плотнее прижалась к нему. Что же с нами происходит?
– Откуда я знаю, - едва слышно пробурчал тот в ответ.
– Но долго продолжаться так не может.
Ее пушистые ресницы щекотнули мочку его уха.
– А как может?
Стасис молчал. И она поняла: не знает.
– Что это было?
– Инга коснулась кончиками пальцев пунцового треугольного шрама под сто коленом.
– Осколок...
– в горле его клокотнуло; всякий раз при этом слове всплывал в памяти запах гниющего мяса.
– Ты воевал там?
– вместе с удивлением в голосе ее слышались раздражающая никчемностью жалость.
– Давай спать...
* * *
С ритуальным уже волнением Валдис отодвинул дверь огромной гостиной и на миг застыл на пороге.
Хан восседал в черном кожаном кресле улы6ающимся лицом навстречу любимцу.
– Рад тебя видеть!
– его в меру крепкий кавказский акцент странным образом подчеркивал эмоции.
– Присаживайся.
Невзирая на все недавние неприятные события, Хан был в хорошем настроении. Одной рукой он поглаживал сводящую женщин с ума округлую смоляную бороду, другой разлил в бокалы на низеньком столике так любимый им "Вана Таллин".