Там, где хочешь
Шрифт:
— Вот тебе и запах сакуры… — Марина улыбнулась. — А я хотела бы все-таки его узнать.
— Узнаешь, — Айко прижалась к Марине. — Я засыпаю… не могу больше.
— Спи…
— Ни прошлого, ни будущего… Сакура пахнет твоим телом… Не исчезай.
Марина слушает ровное дыхание спящей Айко.
Лампа небесного цвета едва освещает комнату.
А если настоящая радость — она вот такая? Ты не пытаешься надышаться
Айко заглушает мотор, наваливается тишина.
— Ай, хоть теперь скажи, где мы.
— На Хоккайдо, в Немуро. Это самый север Японии. — Айко запускает пальцы в твои непривычно короткие волосы. — Дикие края. Можешь выходить.
Ехали от Саппоро, где в аэропорту взяли напрокат синюю уютную «тойоту». Выпрыгиваешь на землю — и здесь тишина, только птиц слышно. Небо затянуто от края до края, легкий туман.
Айко хлопает дверцей:
— Пошли.
Идете по серому гравию к небольшому буддийскому храму с красной крышей: уголки у нее загибаются, и кажется, что храм улыбнулся.
— А что за кусты такие красивые?
Вдоль дорожки — невысокий кустарник, нахлобучивший белые шапки из цветов. Глядя издалека, можно подумать — снег выпал.
Айко бросает небрежно:
— Сакура.
Ты останавливаешься.
— Как — сакура? Она же отцвела в апреле!
— В Токио — да. А сюда волна как раз к середине мая докатывается. Дальше ей идти некуда. Еще пара дней, и мы опоздали бы.
— Но…
— Теперь понимаешь, почему я с визой спешила? Хорошо, что в посольстве свои люди.
— Но… Айко… это все ради меня?
— Ты хотела узнать запах сакуры, — Айко улыбается вместе с буддийским храмом. — Правда, она здесь немного другая, чем в Киото или Токио. Не деревья, а кусты, но им больше сотни лет. Храм Сейрюдзи славится ими. Завтра-послезавтра она начнет облетать. Ветер поднимет вихри лепестков…
— Как в «Утэне».
Ты перешагиваешь через цепь-оградку, склоняешься к усыпанной белыми цветами ветке. Вдыхаешь. Замираешь. Оглядываешься. Айко смотрит на тебя, по-прежнему улыбаясь.
— Ай… но… она не пахнет!
— Конечно. Это же пустоцвет.
— Но как же корзины с прошлым и будущим, запах цветущей сакуры?..
Айко кивает в сторону:
— Здесь до моря недалеко. Пойдем.
Туман, крики чаек, солоноватый ветерок. Пустынная дорога, забегаловка-развалюха с крабом на фасаде — ловят их тут в большом количестве. Топать в кроссовках по дороге, держась за руки, говорить.
— Когда Ори сказала про запах сакуры, я тоже не поняла. И она объяснила. Реальность — это черно-белая манга, и какими цветами ее раскрашивать — зависит от нас. Сакура не пахнет ничем, но никто не запретил тебе придумать ей запах. Если твой путь лежит сквозь облако цветущих деревьев — что проще: распахни глаза и улови запах, запах радости. А ты корзинами занят.
— Она так тебя к жизни возвращала…
— Она учила меня этой жизни радоваться. Радоваться даже тому, чего нет. Запаху сакуры. Придумываешь его, и всё.
— Придумываешь себе радость…
— И живешь в ней.
— Да, но тогда ты снова не здесь.
— Какая разница? Ты там, где хочешь.
Помолчали.
— Айко… а не окажусь ли я сакурой, запах которой ты просто выдумала?
Айко шагнула на траву у дороги. Потянулась, легла на спину.
— Устала баранку крутить… Не говори о будущем.
Морской ветерок путает ее челку. Ты ложишься рядом. Тишина, крики чаек. Тяжелое серое небо.
— Знаешь, тут, на Хоккайдо, есть полуостров Сиретоко. В переводе с языка айнов, аборигенов, это «край земли». Мы с тобой на краю земли, у моря, нас ожидает маленький отель, простой, потому что туристы здесь бывают нечасто. Еще нас ждут краб на ужин или рыбешка. Мы вдвоем и, кажется, счастливы. Это и есть наш запах сакуры. Он только наш, и пускай для других это все глупость. Распутство. Другие хотят иметь стабильную работу, свидетельство о браке — удобную жизнь, статус. Это их запах сакуры. Но счастливы ли они?
Ты молчишь, улыбаешься. Смотришь в небо — оно совсем рядом.
— А когда твоя мама улетает во Францию?
— Послезавтра.
Ты поворачиваешь лицо к Айко, у нее красивый профиль.
— И чем мы будем заниматься здесь два дня?
Айко возвращает улыбку:
— Чем хочешь.