Там, где хочешь
Шрифт:
— Шкафчик сам смастерил?
— Сам! Всё сам! Вот, например…
— Альберто, давай я твою машину возьму, а ты со свиньей посидишь?
Неловкая пауза, Денис взрывается смехом. Альберто отводит глаза:
— Я уже обещал маме… Она ждет…
Денис мрачнеет.
— То есть я буду сидеть в дыре со свиньей, а ты поедешь развлекаться?
Марина дует губы:
— Корто! Опять «я» да «я»!
Альберто уныло пялится в окно. Кто думал, что так все повернется, глупее некуда. Ну не
Денис без спроса идет осматривать дом. Альберто возвращается к пятну на столе. Вывести можно — подраишь кусочком пробки, смоченным в скипидаре, и стол как новенький. Но этопятно выводить не хочется.
— Альберто, что же делать? — вздыхает Марина.
Пожал плечами. Невозможно отказать мадам Мартен. Невозможно, и всё.
— Воробушек, тут очень хорошо… Воздух… тишина. Но так хотелось в Испанию. Там апельсины на деревьях. Я никогда не видела апельсины на деревьях, да еще и зимой.
В дальней комнате раздается грохот.
— Черт!
И вспоминается: Вероника забывала, что в кладовке стоит швабра (насадку со щетиной купил, а ручку сам выточил из массивного дерева), и эта швабра рушилась ей под ноги, а она вскрикивала и отпрыгивала: «Черт!» Нет Вероники, но есть дом. И деревце за окном, раздетое ветром, и соседка, у которой можно продегустировать трюфели, и стол с белым ободком от горячей чашки, и своенравная швабра. Именно здесь хочется жить — бродить по полю, что начинается за домом, слушать собачий перебрех, крутить головы придорожным подсолнухам.
— Альберто…
Два года он уже глотает пыль в городе, добровольный заложник Интернета, — никак суженую не найдет. Иногда кажется — любая сошла бы, лишь бы не стервой была, не искала кого покруче. Ну и чтобы… того… фигура. И ребенок.
— Альберто!
Или хотя бы просто — с ребенком, бог с ней, с фигурой.
— Воробушек!
Очнулся:
— А? Я — вобушек!
— Слушай, давай Марго возьмем с собой в Испанию?
— Марина! Мадам Мартен ни за что не согласится! Это ж трюфельная свинья, она на вес золота, ее с детства дрессировали!
— Воробушек, а мы не скажем.
В кухню входит Денис.
— Ага, а если она слиняет? Хотя отличная идея. Поехали со свиньей.
Альберто вздохнул. Не умел он отказывать.
70
Мсье Мартен, не сняв кепки, сидел за столом. Рядом примостился лабрадор Анри, взявший под прицел свою плошку: вместе сегодня ходили «на трюфеля», и вот хозяину миску с едой сейчас дадут, а ему, барбосу, вечно ждать приходится.
— О-о! Альберто!
Мсье Мартен встает, выкатывает брюшко навстречу
Затем — демонстрация улова: корзинка, в корзинке — черные, страшные, пахучие они. Трюфели. Марина с сомнением поглядывает на розовощекого мсье Мартена. И этоможно есть? И этостоит тысячу евро килограмм?
Марго подходит, задирает голову и активно двигает пятаком. Пятак, похожий на мохнатую розетку, выплясывает гопака: может, свинья и не смыслит ничего в апельсинах, но по трюфелям она профессор.
— Ты посмотри, прибежала! — мсье Мартен накрывает трюфели тряпочкой. — От нее не скроешь, грибочки за сорок метров чует!
Анри и Марго — кормильцы: оба натасканы на трюфели, только у каждого свой резон, чтобы его искать. Анри хочет приятное хозяину сделать, а Марго — нет, она от грибов совершенно дуреет: если не оттащить от места, где трюфель зарылся, станет копать остервенело, еще пятак поранит. А потом схрумкает драгоценный гриб. Поэтому едва Марго унюхает грибницу, ей подсовывают кукурузу для отвода глаз.
— А что это она так трюфели любит?
Мсье Мартен с тревогой следит за тем, как супруга добавляет в салат уксус. Он даже привстал.
— Э-э-э? — мсье Мартен снова сел. — Да говорят, у трюфеля в запахе некая нотка есть… ну так пахнет хряк, когда размножаться надумает.
— И что, удается ее оттащить? — присоединяется к разговору Денис. — Вдвоем оттаскиваете?
Он смеется, и Марине немножко неловко.
Но мсье Мартен, кажется, не заметил фамильярности.
— Знаете, как хрюшек учат, чтобы они трюфели не ели? Съест — в пятак дают, а он у них крайне чувствительный. Быстро запоминает, что к чему. Кстати, итальянцы коз на это дело подряжают.
— Козам по рогам дают, — это опять Денис.
— Итальянцы? — вмешивается Альберто. — Мои сородичи? Не слышал.
Мадам Мартен ставит на стол тарелку с кружочками фуа-гра и бадейку с салатом.
— Да, на Сардинии. — Мсье Мартен потирает руки. — Садитесь, садитесь. Не к столу будет сказано, мы трюфельки еще и благодаря мухам находим. Вьются над грибницей, одуревшие.
Мадам Мартен нахваливает салат, «Перигорский». С утиной печенкой и орешками. Но Денис мысль не потерял:
— Вы всякий раз уверены, что это грибница, а не что-то другое?..
С этими простыми людьми он не церемонился.
Мсье Мартен захохотал.
— Э, нет, мой русский друг, сожалею… Шутка не удалась — ведь это особенная муха. Она над грибницей яйца откладывает, чтобы личинки добрались до гриба, отъелись там и окуклились. Мушата вылупляются и роятся: на солнце столбик хорошо виден…