Там, где хочешь
Шрифт:
Матьё листает альбом, смеется. Рисунки: свинья стоит под дубом, открыв рот, туда летит желудь. Свинья в костюме с бабочкой сидит за столом, ноги на скатерти. Свинья, как собака, метит дуб. Свинья в ужасе смотрит на розетку. Зарисовки: свинья лежит, подставив брюхо для чесания; большой бумажный мешок — из него пятак торчит; свинья зажмурилась, а по ней возят пыле… бедное животное!
— Вы пылесосили свинью?
— Она это обожает, — Альберто машет рукой. — И мыть не надо.
— А что она делает в мешке?
— Корм ест. — Альберто фыркнул. — Она однажды
Матьё хмыкнул и снова стал листать альбом.
— Ух ты. Манга. «Похождения Свиньи Марго».
Марина оживилась:
— Это начало…
— Хм, глаза на пол… хотел сказать «лица». То ли свинья, то ли девица.
— Так и задумано… Манга же.
Денис пошел посмотреть, что на дворе делается.
— Неинтересно ему, — бросила Марина громко.
Ни разу в руки этот альбом не взял! Матьё перехватил ее взгляд.
— Пришлешь, когда дорисуешь?
Денис обернулся. После появления Марго их отношения с Матьё сильно градусы сбросили. Что за манера — клеиться к чужим бабам?
88
Если тебе хорошо с человеком — ты ему верен. Даже не ему — а себе. Когда Марго в Америку укатила, Матьё подбивал на вылазки, только что за радость пощупать очередные сиськи? А доброжелатели настучат, и — привет, гринкарта. Марго, конечно, заслужила, чтобы он итальяночку подцепил, равновесие — один из принципов мироздания. Но тяжело в Бордо с итальяночками. А Матьё старую песню пел о том, что мужское непостоянство — следование первобытному зову плоти, сопротивление бесполезно.
Когда мозги нечем занять, то — да, бесполезно. Но тогда вообще все бесполезно.
Эк Матьё расчирикался! Если однажды Маринка выкинет что-то… Марго по молодости простил, а Сью ни разу за руку не поймал. Как с Маринкой может повернуться — непонятно, но добра не жди.
89
Сэкономили: не по платной дороге поехали, а по национальной — когда городки насквозь проезжаешь. Марина радуется, смотрит во все глаза. Если Катья такая же…
Про Катью разговор битый час идет. Она — метр восемьдесят: чтобы поцеловать, на стул вставать надо. Хотела быть манекенщицей, но из дома не решилась уехать, у нее мама одинокая и квартира большая. Три года назад родила от заезжего принца. Девочку Танья зовут. Марина объяснила: Танья — то же, что Татьяна. Еще можно называть… забыл.
— Танечка, Танюша, Тата, Та…
— Не-ет! Зачем вам столько имен?
— Да ведь и Катя — не только Катя, а…
Взмолился:
— Не хочу знать! Пусть будет просто Катья!
Катья учит Танью на пианино играть. Пианино можно выкупить у Дельпара, все равно оно служит подставкой для утиных чучел. У него чучела на всех поверхностях. Дельпар — охотник; он чудовищно жаден, и ему жаль выбрасывать птичью шкуру. Он бы и перья с клювом жрал… Уток своих Дельпар на праздники раздаривает, экономя на подарке. Деревня маленькая, все уже очучелены. У него, Альберто, тоже есть одно. Из-за него как-то здорово с Вероникой повздорили. Понятно, что это не статуя Венеры Милосской, но все ж украшение жилища. Стоит на шкафчике в кухне,
— Тьфу, ты как Дельпар! — кричала Вероника (чуть что — она в крик). — С мусором тебе жаль расстаться! Спи с этой своей кряквой! Как с тобой жить, а? Ты ж на собственных детях экономить будешь!
— Не буду.
— Мы с тобой все лето проторчали в деревне! Ты дом строишь, у тебя ни времени, ни денег. А знаешь, что такое щедрость? Это когда о другом думаешь. Тебе не приходило в голову, что мне опостылело среди утиных чучел сидеть? Я на неделю к родителям приехала и из-за тебя тут застряла. А хотела в горы сходить, на Атлантику съездить. Осенью ученики в лицее спросят, где была, — ответить нечего! Я не прошу тебя в Гваделупу лететь, но ты до Брантома доехать не желаешь! А знаешь почему? Потому что только о себе печешься…
Все в таком духе, монолог. Утку не дал выкинуть.
— Ты увидишь, как Катя на пианино играет. У меня внутри каждый раз всё… — Марина сделала хаотическое движение руками, — переворачивалось.
Дельпар пианино для внучки приобрел, подержанное. Но с сыном разругался, и внучку к нему не возят. Так что отдаст за бесценок.
— Марина, а как ты думаешь, Катья захочет жить в моем доме?
— Почему нет. Ребенка летом на природу ведь надо вывозить.
— Не летом… совсем там поселиться. А парижскую квартиру сдать.
Денис, тот, конечно, не смолчал:
— Мамзель покидает горячо любимую маман ради Эйфелевой башни, а ты ее голубей ощипывать отправляешь. Это суперплан.
— Не ради башни, а ради… меня.
— Ради тебя она маман не покинет. — Хохотнул. — Она с ней приедет. Это еще один суперплан. У вас отличные перспективы.
Денис без насмешки обойтись не может. Думает, цинизмом отгородится от возможных гадостей. Выстроил стену против всего на свете: ни гадости, ни радости не простучатся. Да и в его духе — радости за гадости скрытые принимать… Так проще, сортировать не надо.
Катья и маленькая Танья… Если сложится, почему бы свадьбу не сыграть в деревне? Мартены — как вторая семья. Церквушка есть. Всю деревеньку можно пригласить — гора подарков будет. Если Дельпар заявится с чучелом, башку ему открутить.
90
— Денис, видел вспышку?
— Что, радар?
Радары появились недавно. Воробушек уступил Денису руль и волновался.
— Не знаю, что-то вспыхнуло… А ты шел с превышением!
— Альберто, у тебя от страха искры в глазах.
Обернулся к Марине:
— Ты заметила? — глаза круглые, как у птицы, испуганные. Штраф-то ему придет.
— Нет…
Воробушек замолчал, размышляя.
Марина сидела на заднем сиденье с ногами, в плед завернувшись. Альберто принялся ворчать, поносить радары и правительство. Затем речь зашла о пенсиях, о законе Фийона, о том, что старики живут все дольше, а пенсионные фонды не резиновые. Марину неудержимо клонило в сон: кислорода надышалась.