Там, где кружат аспиды
Шрифт:
— Глупая мавка! Ничего ты не знаешь! Были бы у меня мамка с папкой, я, может, и не утоп бы, — буркнул Аука и спрятал голову под крыло.
— Ульяна, — позвала Лёля, подойдя к краю ямы. — Так это что же, выходит, ребёнок настоящий?
— Уже нет. Был когда-то. — Ульяна присела и свесила в яму ноги. — Лет восьми, не старше. Утонул, да как-то Нави избежать смог. Скучно в лесу стало, вот и играется. Здесь же из друзей ему — комары да лисы.
— Утонул… Маленький такой… — Лёля подняла на Ульяну взгляд в поисках ответа. — Ульяна, получается... Это я не доглядела? Не домолилась? Я же Берегиня, моим молитвам Род
— Может, и была, а может, и нет. — Ульяна смотрела на Лёлю снизу вверх, и зелёные глаза её тёмными казались в тени, мудрыми, будто не на пару лет русалка старше была, а на пару десятилетий. — Да только видела я и других детей. Смотришь, вот он уже и на бережку или на мостке балуется, кажется, что сорвётся вот-вот. Вдруг или собака мимо пробежит да отвлечёт, или окликнет кто. А казалось бы, у самой смертушки в руках был. Вот и знал бы кто, случайность или молитва твоя помогла?
— Лёля, ты ещё хуже русалки этой! — Теперь над Лёлиной темницей склонился Похвист. — Оставишь на секунду, а ты опять куда-то влезла! Нельзя же так!
Похвист протянул Лёле руку, и Лёля обхватила его ладонь, ожидая скорого спасения, но неожиданно Ульяна толкнула бога ветра в спину. Не ожидавший предательства Похвист потерял равновесие и рухнул в яму, лишь чудом не сбив Лёлю с ног. И пока Лёля с недоумением разглядывала оплёвывающегося Похвиста, пытающегося найти опору среди листвы, Ульяна заходилась смехом, и вторил ей вновь обрётший интерес к их компании Аука.
— Ой, падаю, ловите меня! — выкрикнула Ульяна, когда Похвисту удалось подняться.
Ульяна оттолкнулась от края и угодила точно Похвисту в объятия, сбив того с ног. При падении Похвист и Лёлю зацепил, отчего она оказалась среди листвы рядом с другом детства и лежащей на нём русалкой. И выглядел Похвист при этом таким растерянным, что даже Лёлю смех разобрал.
— Давай, Лёля, листьями его закидаем! — подначила Ульянка, скатилась с Похвиста и первой бросила ему в лицо пригоршню листвы.
Лёля, даже не думая, присоединилась. Стоя на коленях, она пыталась набрать как можно больше сухих листьев, чтобы завалить ими Похвиста, не дать ему из ловушки выбраться. Ульянка с другой стороны от неё не отставала. Ну а Похвист, казалось, и не старался выбраться из плена, только изредка отбивался, осыпая то Лёлю, то Ульянку жёлто-красными нарядными листьями. Впервые с момента, как Лёля порог Яви пересекла, такой беззаботной она себя чувствовала. И Аука над ямой летал с пучками травы в клюве, сбрасывая на тех, кто увернуться не успел. Ульянке чаще всего от него доставалось, но русалка на птицу не злилась, а изредка с хохотом листья подкидывала, чтобы грача подловить, но не попался грач ни разу. Легко было так в яме той, куда волей Ауки Лёля упала, так радостно. Всю Явь Лёле обнять хотелось, всех счастьем и покоем своим одарить.
— Никак это у нас Похвист?
В пылу яростной битвы листьями Лёля не сразу заметила троих парней, смотрящих на них с краю. Она немедля остановилась и приложила ладонь к глазам, пытаясь в свете солнца рассмотреть нежданных гостей. Особенно её внимание привлёк тот, что стоял в центре. Широкоплечий и сильный, он хмурился, сложив могучие руки на груди.
— Ни в жизнь его с девкой не видел, а тут гляди, с двумя кувыркается, — осклабился второй, с длинными
Глава 8
Похвист сел. Жёлтый лист застрял в его тёмных волосах, и Лёля боролась с искушением помочь богу ветра обрести приличный вид перед лицом парней, которые, кажется, были Похвисту не чужие. Но она не решилась. И так слишком уж сально смотрел на неё сверху вниз один из трёх взявшихся из ниоткуда незнакомцев.
— Прошу любить и жаловать, — Похвист махнул рукой в сторону гостей. — Сарма, Всток и Варьял. Братья мои старшие, — кисло скорчился он.
— Очень рада встрече, — пролепетала Лёля, склоняя голову.
Ульянка же молчала, взирая на родню Похвиста из-под нахмуренных бровей.
— Где же ты красоток раздобыл таких, а, северный? — подмигнул тип, что не сводил с Лёли жадного взгляда. Из троих братьев был он самый привлекательный: с чертами обольстительными, нежными, как у девушки. Длинные, русые волосы на солнце отбесками переливаются, пряди передние в тонкие косы заплетены. — Нам оставил или всех забрал?
— Всех забрал, — буркнул Похвист, — а значит, пора вам и честь знать. Ступайте по делам своим, а меня в покое оставьте.
— Ой, да ладно, не будь таким жадным, поделись. Мне рыженькие по нраву. Пойдёшь ко мне, свет-душа? — Наглый красавчик присел у края ямы и протянул Лёле руку.
— Не видишь, что ль, Варьял, одна только девушка с ним, — надменно сказал черноволосый юноша с узкими глазами, высокими скулами и тонкой, изящно выбритой бородкой. С мочки его уха свисала серебряная серьга, подчёркивая благородство лица и снисходительный взгляд.
— Ляпнешь тоже, Всток! Слепой я, по-твоему? — Варяьл снова уставился на Лёлю с улыбкой на устах. — Вот же, рыжая и чёрная. Что скажешь, Похвист, какая лучше? Или мы твои игрища в самом начале прервали, не распробовал?
— Если ты сейчас же с глаз моих не испаришься… — рыкнул Похвист, но Всток его перебил:
— Не чуешь разве дух нечистый? — Он презрительно вскинул бровь.
— От кого? — удивлённо обернулся к брату Варьял.
— От неё. — Вынося приговор, Всток ледянным прищуром указал на Ульяну. — Не человек она. Нечисть грязная. Тиной болотной провоняла насквозь.
— Да ты что? Русалка? — Красивые глаза Варьяла округлились. Показался он Лёле озадаченным и даже напуганным немного. — Похвист, не разглядел неужто, с кем связался? Не спорю, хороша, фигура видная, в нужных местах округлая… Эх, с кем не бывает! Окрутила тебя, неопытного. Давай подсоблю, вылазь из ямы этой. — Он напрягся, пытаясь дотянуться до Похвиста, но Лёля увидеть успела, что Похвист не только не подался брату навстречу, но и развернулся так, чтобы между Ульяной и Варьялом оказаться. И, похоже, подметила уловку эту не только она.
— Объяснись, брат! — пророкотал тот, кто стоял в центре недвижимым колоссом. Массивный, короткостриженный, с морщинками угрюмыми возле рта. — Почему в доме деда не появляешься? А когда появился, нечисть с собой приволок? С каких пор по пути тебе с душ людским губителями? Не поверю, если скажешь, что не знал ты, кто рядом с тобою. Пусть околдовала она тебя телесами своими, но не мог ты суть её истинную не понять.
— А эту я, пожалуй, заберу, чтобы не пострадала, коли нечисть взбесится.