Там, где кружат аспиды

Верева Олеся

— Нет-нет-нет, мы так не договаривались! — встрял Похвист. — Я вам про Лёлю поведал, чтобы лишнего вы себе в присутствии её не позволяли. Не пойдём мы к старику. Всё уже оговорено, нам в другую сторону надобно! Его вина, что Догода в Нави пропал! Кабы не отказал дед Сварогу, когда тот его на битву звал, так не сошёл бы Догода с ума, один бы в Навь не ринулся!

— Ты коней-то попридержи, недоросль! — Рослый Сарма поднялся с колен. — Слышал бы тебя сейчас Стрибог, места мокрого не оставил бы. Зелен ещё приказы дедовы осуждать!

— П-подожди, Похвист, — нерешительно вмешалась Лёля, дёргая друга за рукав. Похвист

повернулся к ней, и Лёля привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха: — Я, может, странную вещь сейчас скажу, но кажется мне, что нужно по словам братьев твоих поступить. Сама не пойму почему, но душа у меня к тому лежит. А Мокошь строго-настрого приказала сердце своё слушаться.

Окинул Похвист её взглядом недоумённым, губами дёрнул, словно что-то, неприятное вкусом, на язык его легло. Видно было, как не хочется ему с пути намеченного сходить, но спорить он не стал. Только глаза прищурил с вопросом немолчным, мол, уверена ли Лёля в чувствах своих. Она кивнула в ответ.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Только как добираться будем? Мы-то на крыльях домчимся, а девицы? Двоих не донесу.

— Двоих? — Всток удивлённо поднял бровь. — Ты что же, и русалку с собой потащишь?

— Потащу! — нахмурился Похвист. — Или возразить мне намереваешься?

— Дело твоё, брат. Хочешь забрать свою зверюшку, я останавливать не буду. Да только и кончиком когтя её не коснусь. А то рыбой провоняю, — последнюю фразу Всток бросил через плечо, удаляясь в сторону опушки.

— А ты со мной полетишь, свет мой? — заморгал длинными ресницами Варьял, одним быстрым шагом приблизившись к Лёле.

— Полечу? — переспросила Лёля, готовая скорее поверить, что ей послышалось, чем в разговоры о том, что кто-то по небу полёт ей предлагает.

— Конечно, душенька. Домчу так, что ни один волосок на головке твоей не шелохнётся.

В это время на свободной от деревьев опушке Всток сделал шаг, другой, точно разгон брал, а затем перекувыркнулся через голову — и вот уже к облакам коршун чёрный взмыл, да большой такой, выше роста человеческого. Лёля глаза распахнула от удивления, провожая взглядом тёмный силуэт в небесах.

— Ну так что? Надумала? — обворожительно улыбнулся Лёле длинноволосый кавалер. От потрясения Лёля могла только молчаливо вытаращиться на него в ответ. — Ну и отлично!

Не дав ей возразить, Варьял схватил Лёлю за руку и побежал к полянке, где до него обратился птицей бог восточного ветра, Всток.

— А нечисть мерзкая тебе достаётся, Сарма! — на бегу выкрикнул Варьял с весёлым смешком.

— Я сам её возьму! — мгновенно возразил Похвист. Он в один удар сердца оказался возле русалки, которая коротала время в отдалении, выполняя зарок к трём братьям не приближаться. — Ты прости меня за встречу нашу первую… За то что в дерево тебя бросил. Я тогда еще не знал, какая ты… Дашь руку свою? — тихо спросил Похвист, стоя так близко, что губы его почти касались чёрных Ульяниных волос.

Русалка отвернулась. И это последнее, что Лёля успела заметить, потому что Варьял мягко подкинул её в воздух, а через секунду, не успев даже напугаться, Лёля уже лежала на спине огромного серо-коричневого кречета, утопая в его мягких перьях. От скорости захватывало дух, но, видно, Варьял так умело управлял ветрами, что Лёле они совсем не докучали даже на высоте такой.

Верхушки деревьев

проносились внизу бесконечным зелёным ковром, Ярило-солнце ослеплял на горизонте. Лёля опустила голову на спину кречета, ощущая, как работают его мышцы, как опускаются и поднимаются могучие крылья. Вот как, значит, боги ветров с задачами своими справляются. Теперь ясно ей стало, почему ветер весь мир облететь может едва ли в мгновение ока. Боги они с душами птиц поднебесных, оттого так свобода им дорога. И больше понимала она Похвиста, его интерес к Ульяне: тяжело тому, в ком душа птицы живёт, слышать, как другого в клетке запирают.

С пронзительным криком догнал и перегнал их летящий стрелой сапсан, в бело-сером облике которого явно угадывался холодный образ Сармы. Сарма занял место во главе стаи, за ним пристроился крючконосый коршун Всток, а замыкающими летели Лёля с Варьялом. Похвиста Лёля не видела и очень надеялась, что ему всё же удалось помириться с непокорной русалкой. Зарывшись в перья кречета, она задумалась о Догоде. А какая душа у него, у горячего ветра южного?

***

Хоть и недолгим полёт был, да Лёля задремать успела, равномерными покачиваниями крыльев убаюканная. Оттого и не сразу в себя она пришла, но когда взор её прояснился, заметила Лёля, что прикорнула на руках у Варьяла. И сейчас взирал на неё бог западного ветра с ухмылкой самодовольной, и локоны его мягкие Лёле на лицо падали.

— Утомилась, душенька? — участливо поинтересовался он. — Хочешь, в постельку тебя отнесу? У меня в комнате перина ой какая мягкая. Согрею её для тебя, моя краса.

Лёля свела брови в недоумении. Неужто братец Похвиста комнату ей свою уступит? Какой, однако, он добрый и заботливый. Даже горницу натопить готов. Лёля успокоилась и с признательностью улыбнулась в ответ.

— Совсем стыд потерял? — проходивший мимо Сарма отвесил Варьялу очередную затрещину. — Отпусти уже Берегиню. Хоть пальцем её тронешь, Сварог тебе в кузне своей щипцами прихватит то, что покоя не даёт.

Варьял скорчил недовольную мину, но затем с озорной улыбкой опустил Лёлю на землю, да так бережно, что она искренне благодарна ему была. Пусть и не всегда понимала Лёля речи Варьяла мудрёные и взгляды лукавые, которые бог на неё бросал, да только знала, что незлобивый он. Добрый парень, хоть и странный немного.

Позади неё захлопали крылья. Лёля обернулась. Со спины красавца-сокола изящно спрыгнула Ульяна, и выглядела русалка гораздо веселее, чем тогда, когда одна уйти в чащу леса помышляла. Она с интересом огляделась по сторонам. А посмотреть и правда было на что.

Двухэтажный дом с крепким срубом, широкий, просторный, гордо красовался среди посыпанной песком поляны. Нарядный, из дерева светлого, крытый соломой, да так хорошо, что ни один пучок не выбивался, каждый лежал ровнёхонько, чтобы ни капли дождя в терем не проникли. Окна большие, по обеим сторонам от двери лавочки простые, но добротные. Посреди двора лениво жевали сено две лошади, а на узком пеньке под окнами росли грибы, и пахло от них влагой и свежестью. В сарае неподалёку виднелись плотно набитая дровами поленница, телега, кадки деревянные и прочий хозяйственный скарб. Лучи закатного солнца золотили песок, отражались от оконных стёкол. Из сеней вышла женщина в льняном сарафане, охнула, руками всплеснула и тут же снова скрылась в глубине дома.