Там, где мы служили...
Шрифт:
…Лес замечал, что идут люди. Угрюмо высились, поскрипывая, грозя рухнуть в любой момент, мёртвые стволы. В ветвях молодых деревьев — уже по-зимнему оголявшихся — смолкали немногочисленные птицы. В холмах в своё время передвигаться было легче, Иоганн нервничал, хотя в целом причин к этому не было. Его отделение во взводе сейчас было самым обстрелянным.
Вскоре деревню уже можно было ощущать по запахам, а ещё через несколько минут Андрей, шедший впереди, подал сигнал остановиться и присел. Иоганн передал сигнал дальше; отделение перебежками,
Между деревьев, метрах в пятидесяти, неспешно шли под углом к движению солдат трое — махди с оружием, женщина с корзинкой, в которой были какие-то корни и мальчишка лет десяти. Махди и женщина разговаривали, мальчишка отбегал в стороны, шумел. Совсем близко от сидевших за кустами махди и женщина остановились; она, кивнув, что-то сказала, передала корзину мальчику и нагнулась. Махди, явно лихорадочно спеша, зашёл к ней сзади, трясущимися руками задрал полу халата. Женщина, засмеявшись, что-то сказала, не поворачиваясь, потянула вверх драное платье…
… - Меня сейчас сорвёт, — еле слышно сказал Ник рядом. — После такого зрелища у меня ни с одной девчонкой никогда не получится…
Зрелище и на самом деле было ещё то. Махди, капавший слюной и пыхтевший, сильно походил на борова — только что не хрюкал открыто. Женщина вообще никак не реагировала — подозвала мальчишку, проверила корни в корзине и снова его отослала, что-то угрожающе сказав. Тот, кажется, тоже больше интереса проявлял к корешкам — недаром их так тщательно пересчитывали.
И теперь он неспешно трусил к кустам — как раз тем кустам, где сидели штурмовики.
Иоганн скривился и молча достал нож. Глаза Ника округлились:
— Убить?! — выдохнул он. Джек толкнул его локтем — беззлобно, помнил свою реакцию на такое же почти дело — но сильно: молчи!
Мальчишка подошёл совсем близко. Его лицо — только что тупо-сосредоточенное, с приоткрытым ртом и скошенным назад лбом — вдруг замерло, глаза испуганно метнулись. На расстоянии протянутой руки от себя он увидел лицо — в серо-зеленоватых разводах, с пристальными, светлыми, как тучи, глазами.
Мальчишка открыл рот — истошно заорать…
…Эрих опередил Иоганна — он просто вдёрнул мальчишку в кусты, бесшумно и быстро, тем же движением сломав ему шею. Уложил труп на жухлую траву. Иоганн между тем лёгким прыжком выметнулся из кустов, растягивая в руках «джигли». Бежал он, даже не особо скрываясь, и петля стальной струны с алмазной крошкой перерезала горло махди, как раскалённый нож режет кусок мягкого масла. Тот булькнул удивлённо, из горла ударили струи крови, а Иоганн уже перехватил пилу, взмахнул руками — и парочка рухнула на траву окровавленной грудой. Швейцарец подал знак: «Вперёд.»
Джек обратил внимание, что Ника трясёт, как отбойный молоток, губы канадца побелели. Но успокаивать его было некогда… да и незачем, вполне естественная реакция нормального человека, увидевшего, как его собственный товарищ совершает быстрое и хладнокровное
…Нирда стояла на вырубке, окольцовывавшей деревню пятидесятиметровой полосой. Как раз когда подтянулся весь взвод, с противоположной опушки быстро блеснуло — раз-два… три. Взвод Сведрупа прибыл на место.
Если не Визен — то кто-то чужой в деревне был точно. На роскошном дереве, даже в мёртвом виде сохранявшем мрачное величие, сидела на помосте за тяжёлым пулемётом и перископом двое — и при этом не очень маскировались. Именно они явно наблюдали за всеми окрестностями. Стояли и ещё двое часовых у домов — со скучающим видом, явно показывая, где расположены остальные.
— Чего-то какая-то ерундовая охрана, — неуверенно сказал Скобенюк. По улице прошли две женщины с кувшинами, за ними волокся махди с автоматом — то ли охранял, то ли конвоировал, то ли просто домогался.
— Наверное, не поленились поставить сигнальные мины, — определил Иоганн. — Плохо.
Скобенюк подозвал Мальвони и Левинского. Вчетвером они начали тихо совещаться; остальные нервно ожидали.
Дик, лежавший на спине, устроив голову на «двушке», вдруг спросил:
— Джек, а ты заметил, как рассуждал тот старик? Ну, который нас навёл? Живой осколок прошлого мира…
— Мне наплевать, — коротко ответил Джек. Он не отрывал взгляда от деревни. — Всё, чего я сейчас хочу — прижать эту тварь и выдрать ей гортань. Медленно, — он подумал и признался: — Меня аж мутит, когда я думаю, как я близко к этой цели, Дик…
Новозеландец, чьи глаза тревожно сощурились, негромко сказал:
— Спокойней, спокойней. За этим финишем не конец жизни.
— Я в порядке, — улыбнулся англичанин. Но явно через силу…
…Скобенюк тем временем подозвал снайпера 1-го отделения, капрала Ирму Линдеманн.
— Те двое на дереве — можешь снять? — спросил он. — Но тихо, чтобы внизу ничего не засекли? — немка прикинула расстояние — было около трёхсот метров — и утвердительно кивнула. — Хорошо. Ещё нужно снять часовых. Иоганн, выдели двоих.
— Эндрю и… — швейцарец повернулся. Джек поднял два пальца, и сержант, помедлив, кивнул: — Джек.
— Так, — Скобенюк обратился к Андрею. — Мы идём сразу за вами. Выберите путь получше. И пометьте мины.
— Есть, товарищ лейтенант, — улыбнулся Андрей. — Пошли, Джек…
…Ирма положила ствол СВД с навинченным длинным глушителем в развилку молодого дерева. Ствол — в лентах маскировки — напоминал косо срезанный сук, не больше. Немка отметила, что Андрей и Джек подошли, пригибаясь, к опушке.
— Давай, — шепнул Мальвони.
— Тумп, — пулемётчик, сидевший спиной к развилке, хватился за горло, сделал несколько смешных вихлястых движений всем телом и обмяк между сучков. Второй даже не повернулся к нему — он пил воду из фляжки и получил свою пулю под кадык. Несколько секунд, всё ещё стоя, он выталкивал через простреленное горло смешанную с кровью воду, потом повалился ничком на настил.