Там, где мы вместе

Молоков Влад

Деваться мне, собственно говоря, не куда, да, и убегать под прицелом автомата глупо. Кстати, какой интересный «Шмайсер», магазин примыкается горизонтально, и кожух ствола характерный – никак старичок МП-28. Очень популярное оружие во время Гражданской войны в Испании, как Маузер у нас в период становления Советской власти. У меня такого в коллекции пока нет. Хочу, хочу! Это проснувшиеся хомяк и жаба вцепились друг в друга, деля еще не ставшее трофеем.

Будем надеяться, что мои документы их удовлетворят, а то в отсутствии связи, еще заставят тащиться в комендатуру. Я этого не боюсь, но время терять не хочется. А раз так, то уж извиняйте, здесь на полянке и останетесь, больно место хорошее для решения подобных дел. К тому же и мотоцикл мне ваш приглянулся, пусть и старенький, но мобильности сильно добавит. Маузер у меня в кобуре и быстро достать его не получится, но он

сейчас и не нужен, для этого всегда готов револьвер, вот только огнестрелом буду пользоваться, в крайнем случае. От трасы я уехал чуть больше чем на полкилометра, и не известно как немцы отреагируют на выстрелы. Может за шумом машин и не услышат, а может и наоборот, кто-нибудь проявит бдительность. Возможно, и обойдется все, а то как-то напрягает такая идеалистическая подстава. Всего два человека в закрытом со всех сторон месте, да еще жандармы, которые в курсе оперативной обстановки в районе, и передвижения всех частей за последние сутки. Прямо таки идеальный вариант для получения информации. Очень похоже на кадры из фильма «В августе 44-го». И солдат чего-то мнется, не решаясь отойти от мотоцикла, а ведь должен стоять с оружием в руках, за спиной старшего, чуть в стороне, и контролировать проверяемого.

Фельдфебель гнусавым голосом произнес длинную фразу, из которой я понял только значение слов «Аусвайс и папирен». Ну, документы, так документы. Представляясь, выдал заученное заранее предложение и, засунув руку под камуфлированную куртку, достал из нагрудного кармана кителя пачку документов. Не торопясь, перекладывая их из руки в руку, отделил от общей массы Зольдбух, или как он там, у немцев, называется, и протянул фельдфебелю. Но тот требовательно потянулся за остальными. Да ради бога. Все бумаги, включая талоны на получение довольствия, подлинные, а то, что я на фотографии с «гусарскими» усами и немного не похож, так это сказались перенесенные тяжести военного времени. Вши ведь не только красноармейцев атаковали, им без разницы какой ты национальности. Поэтому короткие стрижки, а то и бритье головы быстро сменили лихие чубы всяких там гусар и гренадеров, которыми они гордились до сидения в окопах. А смена прически, часто кардинально меняет внешний вид человека.

Пока немец тщательно изучал мои документы, или делал вид, что читает, так как половина была выполнена пусть и латиницей но по словацки, я внимательно осматривал окрестности на предмет возможной засады, все больше убеждаясь, что ни кого кроме нас троих здесь нет. Конечно, есть такие специалисты, что и в двух шагах от тебя спрячутся так, что не разглядишь, но здесь место хоть и уединенное, но для классической засады не подходящее. С одной стороны заросли ежевики, исключающие быстрое перемещение, так как кустарник, не смотря на то, что не высокий, но своим колючим стеблем, может так запутать ноги, что мало не покажется. С другой – густой подлесок, способный укрыть стрелка, начинается метров за семьдесят от дороги, в придорожной же поросли надежно не спрячешься, а обзор стрелку она закроет.

Фельдфебель задавал стандартные вопросы, которые входили в вопросник, изучавшийся в академии. Звание, войсковая часть, где расположена, кто командир. Поэтому, я достаточно бодро отвечал, но нормального диалога не получалось. Чуть сместившись в сторону так, что бы быть прикрытым от солдата у мотоцикла, я уже просчитывал варианты как стать счастливым обладателем МП-28 и мотоцикла, когда в глубине леса, за спиной у немцев, послышался нарастающий звук мотора. Оказывается, что не такая уж и заброшенная дорога, как показалось.

Через несколько минут, за которые мы больше молчали, в ожидании приближающегося транспорта, на дороге показалось очередное чудо немецкого автопрома. Слышать я про такое слышал, а вот увидеть вблизи помесь мотоцикла и трактора, пришлось впервые. Не знаю, как это называется, но очевидно транспортное средство не плохое, так как сидевшие в нем водитель и два пассажира на заднем сидении явно чувствовали себя превосходно, пожирая яблоки из вещмешка, который держали на коленях. Позади на жесткой сцепке болтался одноосный прицеп, набитый катушками проводов и другим имуществом, явно указывающим на воинскую специальность прибывших, как связистов.

Придется побыть какое-то время паинькой. Пять человек это многовато, даже с учетом внезапности нападения, разве, что светошумовую кинуть. Но тогда точно с шоссе кто-нибудь обязательно примчится. Если для меня появление дополнительных действующих лиц, было неприятным фактом, то жандармы им явно обрадовались. Причем водитель первым бросился к подъехавшему механическому чудовищу, напрочь забыв, что он как бы на

посту. Однако и фельдфебель, пусть и не так быстро, тоже направился в ту сторону, полностью меня игнорируя. Когда немцы всей толпой собрались возле «BMW», и принялись что-то горячо обсуждать, я почувствовал себя обманутым в своих лучших ожиданиях. Машина была неисправна. Это объясняло и нахождение в этом месте патруля, и злость на подчиненного, допустившего поломку и другие странности. Но меня это все уже переставало интересовать, так как оставаться здесь дальше было глупо, а документы остались у фельдфебеля.

– Кхм, кхм, – легким покашливанием, я напомнил о себе, когда подвел своего железного коня, к этой шумной компании.

Солдаты глянули на меня мельком, даже не потрудившись отдать воинское приветствие. Что-то с дисциплиной у них сильно не так. Мой внешний вид был тщательно продуман, и пускай знаки различия из под камуфляжа не видно, однако понять, что я хоть и союзник, но выше их по званию, рядовые просто обязаны. Да одна фуражка чего только стоит. Или команду должен был подать фельдфебель как старший среди них? А он этого сделать не может, так как не закончил проверку? А, нет. Уже закончил. Чиркнув что-то на пропуске, он приложил к нему небольшой штампик и, вернув все документы, небрежно козырнул, тем самым намекая, что я свободен как птица. Ни каких тебе «Хайль Гитлер», ни вскинутой вверх руки. Или это партийное приветствие и союзникам такие знаки внимания оказывать не положено, пойди, разберись. Качать права я не стал, а ответил еще менее уважительной отмашкой руки – мол, занимайтесь своими делами камрады. И довольный тем, как налилось кровью и перекосило лицо фельдфебеля, покатил дальше. Правда, желание кинуть им из-за кустов гранату оставило только спустя пару километров, когда свернул на совсем уж малоезженую дорожку, уходящую в нужном мне направление.

Все-таки монотонная работа, не требующая твоего активного вмешательства в процесс, успокаивает. Крутишь себе педали, наблюдая как перелески и рощицы, сменяются полями и наоборот. Если зерновые уже были убраны, то капуста, морковка и еще кое-какие овощи ждали своего часа, хотя обочины были заметно «подчищены», и вряд ли это делали местные. Вспомнив детство, когда, через поля ТПК, на весь день уходили на озеро Чередовое, не удержался и вырвав капустный кочан с корнем, выстрогал длинную кочерыжку, которую с удовольствием съел.

Идиллия закончилась, когда со стороны лесной опушки раздался винтовочный выстрел. Я не услышал свиста пули, не увидел султанчика поднятой при столкновении с землей пыли, но отчего-то ясно понял, что стреляют по мне. Расстояние, пожалуй, было больше чем полкилометра, и стрелок явно переоценил свои снайперские способности, так как и второй выстрел по точности не отличался от первого. Возможно, что он понадеялся на оптический прицел, вот только у немцев он в основном полуторократный, а с нашим 3-х или даже 4-х кратным, нужно уметь обращаться. Как бы там не было, но рисковать я не стал и, наподдав изо всех сил, поспешил укрыться в небольшой низинке, пока неизвестный торопливо достреливал обойму. Устраивать соревнования по пулевой стрельбе я не собирался, даже учитывая, что маузер с пристегнутым прикладом, чисто технически, это мне позволял. Выяснять кто это такой: окруженец, юный партизан или обычный бандит, желания тоже не возникло. Не бежать же мне навстречу через все поле и кричать, что я свой. А в последнем случае, так это и вовсе бессмысленно, потому что человек явно нацелился поживиться за мой счет и ему абсолютно все равно, к какой из воюющих сторон я отношусь. Что бы окончательно лишить неизвестного возможности покопаться в трофеях, из низинки пришлось проползти, около пятидесяти метров, волоча велосипед за собой. Скажу честно – то еще удовольствие. Зато теперь я выглядел в точности как встреченная мною, пару часов назад, команда велосипедистов. Попытка почиститься, положительного результата не дала. Дорожная пыль, казалось, въелась в ткань, на молекулярном уровне.

Удалившись от стрелка на пару километров, я остановился в тени березового колка, просматриваемого насквозь во все стороны, не желая неожиданной встречи еще с какими-нибудь временными обитателями леса. Предполагалось, что немцы, преследуя диверсионную группу, основательно почистили местные леса, но недавняя стрельба показала, что это не совсем так. Сверив с картой скорректированный маршрут движения, я убедился, что до конечной точки, по прямой, остается менее пяти километров. Естественно, что в России прямых дорог нет, эта не была исключением и делала приличный крюк, огибая лесной массив и неровности ландшафта. Но в объезд на велосипеде получалось все равно быстрее, чем пешком напрямик.