Там, где оживают пески
Шрифт:
– Неужели они договорились с бестиями?
– нахмурился Змеелов.
– Нет, друг мой! Наоборот - твари не дают им спокойной жизни, но тамошние кочевники слишком воинственны и свободолюбивы, чтобы жить под властью Царя. Вот и скитаются по Приграничью, уводя скот и грабя население.
– Интереесно!
– протянула Тия и все рассмеялись: настолько это было похоже на манеру Сида.
– Значит, Кабира нам никак не миновать...
– притворно-печальным голосом проговорил Змеелов, подразнивая друга.
– Никак не миновать!
– почти серьезно кивнул
Вечером того же дня они уже стояли перед воротами города, и Сид обстоятельно рассказывал стражникам, что они с друзьями пришли повидать его родителей, что живут в квартале ремесленников.
– Какие ремесленники?-подозрительно спросил стражник, не признавая в Сидусе местного.
– Башмачник Устани, уважаемый...
– улыбнулся Сидус как можно шире.
– Башмачник Устани жил с нами на одной улице, но умер уж два года как. А ты, парень, значит, сыном им приходишься?
– Умер? Как же так...
– обескураженно пробормотал тот.
– Да, я его сын... Странно, что ты обо мне никогда не слышал.
– Почему же, не слышал?
– усмехнулся тот.
– Шрути мне рассказывала, что ушел ты много лет назад, и ни слуху от тебя, ни духу с тех пор.
– А ты что же, так близко знаешь Шрути?
– начал закипать Сид, возмущенный таким панибратством по отношению к сестре.
– Да - самодовольно кивнул парень.
– Она- моя невеста. Ох, и красива у тебя сестра! Все городские парни мне завидуют.
– Интересно, это что ж получается, Шрути такого невзрачного, как ты полюбила?
– вполне искренне схватился за голову Сидус.
– Чтоо??? Вот я тебе!
– замахнулся было тот на мага, но вышедший из ворот капитан городской стражи строго посмотрел на подчиненного и после пары коротких вопросов пропустил путников в город.
Всю дорогу до дома маг молчал и хмурился. Весть о смерти отца, хоть и не видел Сид от него ласкового обращения, расстроила его. Да еще парень этот рябой... Ноги колесом, нос крючком... Да и не любит он сестру совсем. За невеселыми мыслями он не заметил, как добрался по знакомой кривой улочке до дома.
Сид посмотрел на родные стены и сердце его сжалось: видно было, что эти два проклятых года мать и сестра отчаянно нуждались. Домик, и без того невзрачный, совсем покосился, ограда совсем развалилась, а все богатство составляла гранатовая рощица над старым колодцем. Между тем, у колодца склонилась высокая стройная девушка. Путники видели лишь ее роскошные каштановые волосы, убранные в пучок по обычаю этих мест, да изящные ручки, что опускали колодезный журавль.
– Шрути!
– дрогнувшим от волнения голосом позвал Сидус. Та обернулась и нахмурилась, пытаясь понять, кто ее позвал. Девушка оказалась настоящей красавицей, да такой, каких и в самом Адабе не сыскать:огромные, чуть грустные зеленовато-карие глаза, тонкий нос с горбинкой и нежные губки.
– Шрути, Это я, Сидус...
– тихо сказал маг. В тот же миг девушка радостно рассмеялась и кинулась к нему навстречу.
– Братик, миленький, я знала, что ты придешь! Я и маме постоянно об этом говорила...
–
– Конечно, я не мог не прийти...
– Тие показалось на мгновение, что голос его дрогнул -А здорова ли родители? Где они?
– Мама дома, спит... Ты знаешь, с тех пор, как папа умер, она тоже занемогла... Ой, ты же не знаешь, что папа умер... Ну, да не будем сейчас о грустном!- Махнула она рукой, словно отгоняя от себя плохие мысли.
– Скажи лучше, кто это с тобой?
– она вспомнила, что не брат не один и отстранилась от него, засмущавшись.
– Это мои друзья. Змеелов, Тия и Гюрза...
– он поочередно представлял спутников и Шрути приветливо улыбалась каждому, и, хоть Тия и глядела на такую красавицу во все глаза, но от нее не укрылось, как густо вдруг покраснел Змеелов. "Чего это он?" - удивленно подумала маленькая воровка.
Шрути, тем временем, пригласила их войти, смущенно бормоча что-то об отсутствии угощения. Путники зашли в домик, что, несмотря на крайнюю бедность, был очень чисто убран. Жилище семьи Устани состояло из небольшой кухоньки и просторной комнаты с единственным окном. В темном углу на постели лежала сухонькая изможденная немолодая женщина с каштаново-седыми волосами.
– Мамочка, мама... А у нас радость - Сид вернулся!
– восторженно сообщила девушка матери.
– Сынок?
– проговорила та с недоверием тихим надтреснутым голосом.
– Мама...
– так же тихо ответил Сидус. Тия, которая чувствовала себя здесь явно лишней, тихонько спросила у Шрути, куда они могут привязать верблюдов.
– А, конечно, сейчас покажу - кивнула она, утирая слезы радости.
– Идемте!
Друзья Сида вышли во двор и занялись обустройством на ночлег. Привязав коня и верблюдов, Гюрза с Тией принялись стаскивать с них поклажу, а Змеелов еще какое-то время стоял, неотрывно глядя в сторону дома, где скрылась Шрути.
– А я смотрю, кто-то влюбился...
– елейным голосом произнесла Тия, которой надоело ждать от него помощи.
– Да это просто написано на его лице!
– хмыкнул Гюрза.
– С чего вы решили?
– возмутился тот.
– Просто такую красивую девушку вижу впервые, вот и удивляюсь... Вы видели, как она улыбается? Я никогда не видел, чтобы кто-то так искренне и тепло улыбался. Будто солнце стало светить ярче...
– Но светило оно явно не тебе, а Сиду!
– не преминул уколоть Гюрза спутника.
– Лучше молчи... - напустился на вирийца наемник.
– А то?
– насмешливо прищурился он.
– Так, пока вы тут бодаетесь, как два барана, хрупкая девочка, между прочим, вынуждена работать за двоих!
– возмущенно заявила Тия.
– Подожди, сейчас поможем!
– отошел к верблюдам Гюрза.
Едва они управились с поклажей, как Шрути, выйдя на крыльцо, позвала их ужинать. Сид уже сидел в кухоньке за столом и хмуро взирал на скудный ужин, состоящий из лепешек, жареного нута да кувшина с водой. Шрути, заметив его взгляд, извиняющимся тоном проговорила: