Там, где оживают пески
Шрифт:
– А мог и остановить?
– опасливо поинтересовалась маленькая воровка.
– Вполне...
– пожал плечами тот.
– Значит, мы теперь в безопасности?
– осторожно поинтересовалась она.
– Нет, с чего ты решила? Если дэв открыл пасть, чтобы мы положили туда головы, это еще не означает, что челюсти не сомкнутся...
– Спасибо, подбодрил...
– поджала губы Тия.
– Нет, всего лишь развеял опасные заблуждения некоторых.
– покачал головой он.
– Думаю, раз нас пригласили, то невежливо заставлять хозяев ждать.
– вмешался в их спор Змеелов.
– Ты прав, друг мой, идем, а то еще Страж
– кивнул Сидус и уверенно направился дальше, ведя за собой путников.
На ночлег путники остановились, лишь, когда солнце выплыло из-за горной гряды и коснулось краем горизонта. В быстро сгущавшихся сумерках они торопливо ставили палатки, разводили костер и готовили ужин.
– Надо бы нести дежурство по ночам, все-таки не прогулка по окрестностям Адаба.
– озабоченно проговорил Змеелов оглядываясь по сторонам. Вечерняя темнота становилась все непрогляднее и наполнялась непонятными шорохами и потрескиваниями, а оробевшая Тия даже видела мелькнувшие пару раз вдалеке огоньки чьих-то глаз.
– И то верно.
– согласился Сид.
– Тогда предлагаю разделить ночь на три дежурства. Вытянем жребий, в каком порядке заступаем.
– Только чур уговор: заметите что-то странное -сразу будите меня. Здесь не Великая Пустыня, и бандитов нет, зато есть бестии, с которыми без магии не справиться.- с этими словами он подобрал три камешка разных размеров, положил на ладонь и прикрыл своей дупаттой.
– Кто вытянет самый маленький -тому дежурить первым, самый большой -последним.
– объявил маг и протянул руку Змеелову. Тот вытащил свой камень, и дождавшись, пока жребий вытащит Гюрза, сказал, что ему выпало дежурство перед рассветом, сразу после вирийца.
– Отлично, значит я -первый!
– Сид довольно улыбнулся и посмотрел на котелок, где варилась похлебка.
– А сейчас, пора ужинать...
Ночь прошла, на удивление, спокойно, хотя кто-то, невнятно ворча, кружил невдалеке от лагеря путников, однако близко подойти не отваживался. Лишь на рассвете, когда тьма сменилась серыми сумерками, а Змеелов уже в десятый аз обходил лагерь кругом, чтобы не заснуть, из-за ближайшего бархана показалась рыжеволосая девушка в странной черной одежде до пят. Она посмотрела на Змеелова с такой мольбой, что камень бы прослезился, но наемник знал, что это нечисть, а потому, просто выставив меч вперед, проговорил:
– Уходи!
– Помоги мне, добрый человек...
– жалобно проговорила девушка.
– Я потерялась.
– она встала и сделала несколько шагов по направлению к лагерю.
– Стой, где стоишь!
– грозно проговорил тот. Однако, тварь оказалась самонадеянной, а потому, резко выпрыгнула вперед, налету обращаясь в уродца с огромной пастью, усеянной острыми клыками, явно рассчитывая позавтракать наемником, но тот отпрыгнул в сторону, одновременно громко позвав Сида. Маг вскочил, и, увидев бестию, послал в ее сторону заклинание. Тварь попыталась увернуться, но меч Змеелова не дал это сделать и она оказалась опутанной магической сетью.
– Это же шерстистый гуль!
– с каким-то детским восторгом заявил Сидус, осматривая чудище размером с огромную собаку, покрытое грубой черной шерстью. На плоской оскаленной морде была написана такая злоба, что Змеелову стало не по себе. А ну, как пробралась бы такая ночью к их палатке...
– И что ты будешь с ним делать? Может быть, просто убить это чудище и дело с концом?
–
– Сид склонил голову и с азартом охотника поглядел на их добычу.
– Кто это такой?
– Тия проснулась и теперь расширенными от страха глазами глядела на бестию.
– Это гуль. И над ним можно проделать столько опытов!
– радостно потирая руки, сказал волшебник. Злоба на морде гуля сменилась явным страхом.
– Опыты?
– нахмурилась Тия.
– Какие такие опыты?
– Ну, он умен, понимает человеческую речь, а потому его можно будет сделать домашним любимцем... Только представь себе- мой дом будет охранять такая милашка.
– Тоже мне, нашел милашку!
– рассмеялся Змеелов.
– Милейший Сидус назовет его Келепом Эль Гавкусом и будет на досуге скармливать своих врагов по частям!
– елейным тоном проговорил проснувшийся Гюрза, что, забавляясь, наблюдал со своего одеяла за этой сценой.
– Очень остроумно!
– поморщилась Тия.
– Еще какие-нибудь блестящие идеи есть?
– Убить, засушить и продать в лавку редкостей по кусочкам за большие деньги.
– предложил Змеелов.
– Нет, мы же не такие жестокие. Вот побрить, например...
– мечтательно протянул Сид.
– Ты знаешь, как выглядят бритые шерстистые гули?
– спросил он Тию, рассматривая оборотня, и тварь сжалась под плотоядным взглядом волшебника.
– Да уж, всегда мечтала узнать.
– язвительно ответила та и, на всякий случай, отошла подальше.
– Может просто отпустить? Ты его уже так напугал, что он, похоже, сусликов есть готов.
– гуль благодарно посмотрел на маленькую воровку.
– С тобой не интересно!
– обиженно заявил тот.
– А как же любопытство ученого?
– Ты сюда пришел не зверюшек ловить, ведь так?
– усмехнулась Тия.
– Слишком ты жалостлива, о прекрасная пери, так нельзя - покачал головой маг.
– Но желание прелестницы для меня закон, а потому...
– он щелкнул пальцами, что-то прошептав, и в следующий момент магическая сеть спала.
– Ты свободен, Эль Гавкус, иди и не возвращайся...
– трагически-торжественным голосом возвестил маг. Несчастный гуль, почувствовав свободу, поспешил удрать как можно дальше, пока его снова не поймали, и в каких-то несколько минут скрылся за дальними барханами под дружный смех путников.
Глава 47
Чем дальше путешественники углублялись в Заповедные земли, тем холоднее и мрачнее становилось вокруг. Сид все чаще хмурился, поглядывая на небо, теперь постоянно затянутое серой пеленой. Наконец, он объявил, что через пару дней они дойдут до горного хребта, а потому посоветовал всем натянуть шерстяные курты и плащи на ближайшем привале, а так же попросил у Змеелова карту, ибо не был более уверен, что ведет их правильным путем. Он то и дело останавливался, сверяясь по одному ему известным признакам с небом, и все чаще озабоченно тер лоб. Путники перестали продвигаться в спешке, так как племена кочевников не отваживались подбираться настолько близко к горам, и друзьям можно было их не опасаться. Сид даже пообещал, что теперь, как и прежде привала будет два - днем и вечером.