Там, где звенит Енисей
Шрифт:
– Ой, какая, покажи!
– зашумели девочки.
– А дашь поиграть?
– С куклами в класс нельзя!
– громко заявил Витя Ямкин и даже шлёпнул ладошкой по парте.
– Ты ему самому дай поиграть, - хитро прищурился сидевший рядом с ним Саня Маймаго.
Уля крепче прижала куклу.
– Ничего, ничего, садись, - сказала Раиса Нельчевна. И обратилась к ребятам: - Разрешим ей, правда? Она ведь ещё новенькая. Потом она всему научится, как и вы.
– Посади Катю тут, между нами, - шепнула
– Сейчас мы будем учить слова, - сказала Раиса Нельчевна и показала всем яркую картинку.
– Это...
Все хором сказали:
– До-ом.
– Правильно, - похвалила Раиса Нельчевна. И показала другую.
– Это...
– Оле-ень.
Картинки были красивые, и Уле понравилось называть всё, что она на них видела. Только называла она по-ненецки. Все говорили: "река", она говорила: "яха"; все говорили: "лодка", она говорила: "нану"...
– Ты по-русски говори, - шепнула ей Нелё.
А как она может по-русски, если не знает? Одно слово попробовала сказать, его ребята много раз повторяли, потому что оно очень трудное: "ка-ран-даш". У неё получилось: "ра-кан-даш". И все рассмеялись. Приятно ли?!
Раиса Нельчевна показывает и показывает. Картинок у неё так много, что Уле даже страшно стало: столько слов надо выучить! А ребятам хоть бы что - отвечают и отвечают!
– Это...
– Сто-ол.
– Это...
– Же-е-рка.
Раиса Нельчевна качает головой.
– Нет, ребята, это - этажерка.
Она просит повторить, и весь класс дружно отвечает:
– Же-е-рка.
Раиса Нельчевна улыбается - вон в чём дело!
А ребята обижены. Они ведь знают, что такое "жерка", и все громко сообщают об этом:
– "Жерка" - это когда полочки вместе.
– На жерку книжки ставят.
– Я видела, - тянет руку Нелё, - она в пионерской комнате стоит, вся из полочек сделанная.
Нелё ужасно хочется показать Уле, что она уже много знает.
– Верно, - говорит Раиса Нельчевна.
– Так что же это?
– Это... Это...
– Нелё набирает полную грудь воздуха.
– Жжерка! радостно выпаливает она.
– И мы говорим: жерка!
– кричат все.
Раиса Нельчевна вздыхает:
– Ну ладно, ребята, завтра разберёмся. Это трудное слово: "этажерка". Ну-ка, а это что?
– Соба-а-ка!
– Это...
– Мя-ач!
Ребята выкрикивают весело, им нравится называть слова, которые они уже знают. А Уле стало скучно. Она ведь ничего, совсем ничего не понимала. Незнакомые слова кружили над ней, жужжали, как комары летом, в жару, и спрятаться от них некуда было.
Уля взяла на руки Катю.
– А ну их, - сказала она кукле, - ты их не слушай. Лучше спи.
И, покачивая, стала
– Аа-а! Аа-а!
Но разве убаюкаешь? В классе стало ещё шумнее. Раиса Нельчевна сказала:
– Мы с вами все - гуси. Взмахнули крыльями! Летим!
И все сразу вскочили, подняли руки, захлопали.
– Крылья за спину!
– скомандовала Раиса Нельчевна.
– Хлоп-хлоп! Не получается?
У них и правда ни у кого не получалось. За спиной хлопать трудно, руки какие-то короткие, не достают. Кто наклоняется вперёд, кто совсем назад запрокинулся. Уля только смотрела на всех, а попробовать не решалась.
Потом все опять вскинули "крылья", замахали ими. Даже шеи у всех вытянулись по-гусиному. А Миша Тэсэдо, всегда такой серьёзный, вдруг загоготал пронзительно:
– Го-го-го-го-о-о!
– Всё, всё, прилетели, - заторопилась Раиса Нельчевна.
– Полетали немножко, и хватит. Теперь садитесь. Мы больше не гуси, мы опять школьники.
Сразу сесть почему-то не получилось. И руки никак не могли опять стать руками, а не крыльями, и кричать по-гусиному ещё хотелось. Но наконец угомонились. Один только Саня продолжал трепыхаться, будто он гусь-подранок.
– Маймаго, успокойся, - сказала Раиса Нельчевна, - урок продолжается.
Но Саня недоуменно смотрел на неё. Вот всегда так: Саня не ненец, он долган и, когда хочет, делает вид, что не понимает ни по-ненецки, ни по-русски... А сам ещё и по-нганасански говорит, ребята-то знают.
– А я знаю, что сейчас будет, - зашептала Нелё, - сейчас будет скорая говорка, вот увидишь.
Уля отмахнулась. Какая ещё "говорка"?
А класс уже говорил нараспев:
– Реч-ка те-чёт. Печ-ка пе-чёт.
Раиса Нельчевна взмахивала руками, чтобы всем было легче говорить дружно. Сначала все её слушались, а потом у них стало говориться быстрее, быстрее... И началась такая неразбериха! Языки заплетались, каждый кричал своё, у кого как получалось:
– Печ-ка ре-чёт. Чеч-ка че-чёт...
Раиса Нельчевна закрыла уши ладонями и открыла их, только когда все вволю накричались.
– А я умею скорую говорку!
– радостно сказала Уле Нелё.
– Вот, слушай.
И заговорила быстро-быстро:
– Реч-ка те-чёт, печ-ка пе-чёт, печ-ка пе-чёт, речка те-чёт...
Ей некогда было даже вздохнуть, и она, не переводя дух, продолжала скороговорить. Слова летели крепкие и круглые, как камешки. От старания щёки у Нелё стали красными, а белые зубки так и сверкали. Уля смотрела ей прямо в рот. Ой, как здорово! Совсем здорово!
Скоро и все ребята стали смотреть на Нелё. А Раиса Нельчевна сказала:
– Молодец! Совсем молодец!
Потом все опять стали говорить медленно. И тогда Уля наклонилась к кукле и, посадив её поудобнее, сказала тихонько: