Там мой брат!
Шрифт:
* * *
Знамя Ахсны лениво трепыхалось на флагштоке, и солнечные лучи путались в нем, заставляя линялую тряпку умеренно сиять. Впрочем, даже и от умеренного сияния слезились глаза, и я стал смотреть на Комола. Комендант наш неподвижно стоял перед строем и издали выглядел вполне приемлемо. Лекари сказывали, что он еще долго будет похож на труп не первой свежести, но по мне так это только вблизи сейчас заметно.
А с другой стороны – мы сейчас с Эданом в первой линии и видим все неплохо. Пусть
Я покосился на Эдана – как он там? Стоит вроде… даже не шатается почти. Только все равно заметно, что он у орков побывал. Я поймал встречный взгляд и усмехнулся. Как можно веселее! А то он до сих пор не верит, что со мной все в порядке. И тоже, как и я, постоянно смотрит, не шатаюсь ли я.
Ну, шатаюсь… иногда. Что такого-то? Все равно я довольно быстро пришел в норму. И встал, между прочим, на день раньше, чем он. Правда, это потому, что Эдан честно выполнял все требования наших лекарей, а я наплевал на них, потому как ну никакой же моченьки нет все время лежать! Он потом долго ругался. Проснулся – а меня рядом нет… все-таки я – свинья в некоторых моментах… нет, чтоб подумать, что он почувствует, если меня не обнаружит…
А с другой стороны, ну что мне тут может грозить? Боев нет, трибунала мне не будет – чего вот он всполошился?
Комол дослушал перекличку и поджал на мгновение губы. Я его понимаю. Самому не по себе стало… стольких ребят мы уже не услышим! Столько погибших, которые уже никогда не назовут себя вот так… со всеми нами…
Мало нас осталось, в общем.
Зато радость – парни уже не выглядят призраками самих себя. С продовольствием сейчас все в порядке, можно жрать, сколько хочешь… Вон, отъелись, молодцы! Это только те, что в лазарете долго лежал, все еще худющие – страсть… Вроде меня или Эдана. Хотя Эдан – не показатель ни разу, он всегда тощим был. И сейчас… ну, немного тощее, чем обычно, не шибко заметно… Эльф, что с него возьмешь. Они такие, завсегда выносливее многих будут… в некоторых аспектах. Вот, в голодухе, к примеру.
Зато меня он замучил уже. Я себе уже гусаком кажусь, которого на Солнцеворот откармливают. Кажется, если я в очередной раз откажусь от жратвы, так он мне воронку в глотку вставит и начнет так кормить… Конечно, это не так, но…
Комол склонил голову… и мы все тоже уперлись взглядами в камни под ногами. Молчание… Мы провожаем павших, и вспоминаем их лица, и имена неслышно всплывают в памяти – чтобы уйти навсегда.
Гескану, Ханьеш Глазастый, Каливан, Асерега… и эти двое мальчишек, Андари и Алакси, Ягт, Мацела, Тихий Пам…
Я перебирал их, шевеля губами, и радовался, что не звучит в этом списке имя моего брата. Что мне не нужно сейчас шептать «Эдан» и вызывать перед глазами его лицо… Не нужно! Незачем! Вот он, стоит рядышком, никуда не девается… тоже кого-то вспоминает…
– Покойтесь с миром, - негромко вздыхает благородный эль, и мы шелестящим хором повторяем за ним: «Покойтесь
– А теперь… прошу общего внимания! Эфеданэль Арианерт из Корбуна, выйти из строя!
Я невольно улыбнулся и ободряюще пхнул Эдана локтем. Иди, мол, почести принимай!
Он сделал несколько шагов и замер под перекрестьем наших взглядов.
Худой, тонкий весь… Хорошо, хоть одёжа спину прикрывает, а то там до сих пор страшно все… хоть вроде и зажило… Трость в руке – это потому что ногу ему нагружать запретили. И лук этот чудовищный за спиной, зеленый лук Мирруса, жуткая штука совершенно… Как Эдан вообще с ним справляется, с этим монстром?! Хотя тот, кто такое для всех нас сделал, и с луком любым справится шутя, что это я, в самом деле… Даже и сомневаться в брате не смею, ишь!
А я и не сомневаюсь. Скорее, восхищаюсь. И жутко горжусь, хоть вроде я ж ему не папа-мама, чтоб так…
Комол толкает речь. Короткую, хвала всем богам… Тут главное, чтоб не затягивать…
– … рискуя собственной жизнью, привел нам на помощь Темные полки…
Хха! Не просто рискуя, а чуть было с ней не распрощавшись! Че уж там, давайте говорить прямо, да…
– Я горжусь тем, что знаю тебя, Эфеданэль! – заявил Комол. – Ну и… за героизм и спасение Ахсны, за пленение орочьего хана Алдара и за мужество, проявленное в плену, ты награждаешься… Золотой Королевской Звездой!
Ох! Золотая Звезда?! Она же именная! Там же гравировка должна быть с храмовым благословением!
– Спасибо, командир! – растроганно произнес Эдан. – Только… это ведь не мне награда, я и хана в плен не брал… Это нам всем. Я без товарищей ничего бы не смог.
Ну кто бы сомневался, а?! Эдан, ну нельзя же так! Ну ведь это же ты! Ты ее заслужил!
Я во все глаза смотрел на блестящую звезду в руках Комола и вдруг вздрогнул. Лента! Алая, с золотой нитью… Алая лента на высшей королевской награде!
«Они очумели, что ли?! Алая лента – это же посмертное!!!» - чуть было не завопил я, но тут же прикусил язык. Потому что… потому что вспомнил еще один случай, когда награда шла с алой лентой. Когда благодаря непосредственно поступку сберегаются жизни… А он ведь сберег. Еще как!
Я смотрел на Эдана – как тот наклоняется к коменданту, и алая лента мягко ложится на шею – и вдруг почувствовал, что плачу. От гордости.
«Это мой брат! Все видите?! Он огого! И плевать, что я ему не папа и брат я ему не родной – все равно я им горжусь и буду гордиться всегда!»
Когда Комол с улыбкой сказал, что можно героя чествовать, я первый заорал что-то приветственное. Потому что уже не мог сдерживаться, если честно. Радость и гордость за Эдана переполняли меня, и очень хотелось выплеснуть… Мой вопль подхватила Натка, стоявшая неподалеку, а мгновение спустя стены Ахсны уже дрожали от нашего ликования. Единственный, кто все это безобразие не поддерживал, был сам Эдан. Растерянный и смущенный, он стоял и улыбался нам, благоразумно не пытаясь унять весь этот гвалт. А на поясе у него висел мой куг. Гномий куг с душой неправедной у полуэльфа – рассказать кому, так не поверят…