Там помнят о нас
Шрифт:
На наших ПТМ-35 подорвались три грузовика с живой силой противника. У партизан выбыло из строя три человека (один был убит и двое ранены).
– Николаич, а откуда у вас взялась артиллерия?
– Какая артиллерия?
– глянул он на меня вопросительно.
– В районе деревни Шарино дважды бабахнуло орудие. Снаряды разорвались в расположении противника.
Мельников засмеялся, вытер пот:
– Да, да. Точно. Было такое дело. Это наши умельцы, - он тепло глянул на Никанора, подмигнул ему, продолжил: - Зимой ребята с Никанором притащили на санях со старых позиций советскую зенитку.
Операция на шоссе
К вечеру на третий день возвратился командир отряда с ребятами. Мы встретили их так, будто не виделись по меньшей мере неделю. Поход в урочище прошел благополучно. Исследованный район лесного массива из-за отдаленности от "железки" не понравился. Переселяться в него отказались, несмотря на усилившуюся охрану железной дороги и автомагистрали. Решили остаться пока на старом месте.
Но скоро мы получили сведения о том, что выведенные из терпения успешной работой партизан оккупанты готовят большую карательную экспедицию. Группы их разведчиков зарыскали по лесу. Над лесом часто зависала "рама". А на станцию Красное стали прибывать карательные войска и боевая техника. Местные партизаны уже дважды натыкались на засады противника, но уходили без потерь. Не раз вражеские засады обнаруживали и наши ребята. Все это заставило нас изменить решение и поторопило с уходом в более безопасное место. Но это было уже позже...
Готовясь к возможной обороне, в первую очередь решили взорвать мост на шоссе Смоленск - Орша.
– Смотрите-ка сюда, товарищи. Вот мост, о котором мы уже говорили. По нему и пойдут каратели в наш лес. Его надо взорвать сегодня же ночью, сказал Бажанов, указывая на карте точку, темневшую восточнее деревни Жваненки.
– Для этого дела используем снаряды, что нашли на опушке. Мокропуло, ты, кажется, делал расчет? Сколько их там?
– Больше двадцати, товарищ капитан. Но некоторые без головок. Внутрь проникла влага. Могут не взорваться.
– Проверьте хорошенько. Покажи-ка схему.
Иван вынул из кармана листок бумаги. На нем была нанесена примерная схема размещения зарядов на элементах моста.
– Та-ак... Ты уже и заряды расположил?
– Да это теоретически. На деле будет гораздо труднее. Там же трубы, а не сваи.
– А вы их у основания расположите на жердях. Главное - подорвать опору, а верх сам завалится от тяжести.
В этой очень трудоемкой операции омсбоновцам помогали местные ребята из окрестных деревень. С некоторыми из них мы уже давно установили деловую связь. Давали им термитные зажигательные "пеналы", которые они подбрасывали в склады оккупантов. Передали несколько магнитных мин, тоже успешно использованных при минировании железнодорожного состава. Не раз по сообщениям местных ребят мы вызывали авиацию, чтобы бомбить скопление вражеских эшелонов на станциях...
Снаряды, о которых напомнил командир отряда, были разбросаны вокруг старой артиллерийской позиции. Днем Голохматов и Мокропуло собрали и проверили их. 18 гаубичных 152-миллиметровых снарядов
К вечеру местные парни пригнали в лес две подводы. На них погрузили отобранные снаряды, жерди. Ждали, пока наступит ночь. Еще и еще раз в деталях обсудили порядок действий, распределили обязанности.
Когда стемнело, двинулись в путь. Чтобы миновать болото, пришлось проезжать через деревню Старинники. К счастью, немцев в ту ночь в ней не было. Сразу за деревней лежало вспаханное поле. Тяжело нагруженные телеги вязли в сырой пахоте. С трудом вызволяли их и двигались дальше, соблюдая тишину. Когда до цели оставалось метров 250-300, подводы безнадежно утонули в болотистом грунте. Снаряды и жерди сгрузили.
У моста маячили часовые. Сколько их там? Днем было двое. Партизаны видели, как смену часовым привозили на мотоцикле с коляской каждые четыре часа: Когда снаряды перенесли поближе к месту диверсии, на шоссе появился грузовик.
– Что это? Не автопатруль ли?
– Видать, он. Надо же. Черт его принес!
– Тихо! Придется ждать, пока уйдет.
С грузовика сошли солдаты, разбежались по кустам. Послышались перекликавшиеся голоса. Замерцали огоньки сигарет. Видимо, не скоро патрульные собирались двинуться дальше, а время было уже за полночь. Сидеть в положении "замри!" и ждать совсем не устраивало омсбоновцев. Голохматов собрал их, сказал:
– Если эта колымага скоро не уберется, то придется уходить нам.
Легко сказать - "уходить"! Столько труда - и все напрасно?! А как же снаряды? На себе их вряд ли унести обратно так далеко. А бросать жалко. Решили еще подождать.
– Надо же, вояки. Им патрулировать надо, а они тут чешутся. Баланду, видать, травят.
– Вот сачки!
– бурчали недовольно партизаны.
Но вот загудел мотор. Машина двинулась с места и медленно покатила по шоссе. Солдаты загалдели, побежали следом. На ходу хватались за борта, взбирались в кузов. Когда все уселись, грузовик прибавил скорость. Вперед рванулись мотоциклы, пронизывая ночь лучами фар. Вскоре колонна скрылась за поворотом шоссе.
– По местам! Приготовились!
– шепотом командовал Николай.
К каждому снаряду крепко привязали толовую шашку - иницирующий заряд и веревку, которой потом прикрепили заряд к жерди. Сеть из детонирующего шнура развесили по элементам моста и присоединили к ней зажигательную трубку.
– Смотрите, ребята, там же еще фрицы!
– зашептал кто-то.
По мосту ходили не два человека, как днем, а гораздо больше.
– Командир, что будем делать с часовыми?
– спрашивали ребята.
– Придется снять!
У партизан были насадки на дуло винтовки для бесшумной стрельбы...
Когда часовых сняли, справа и слева от моста залегло по два автоматчика - боевое охранение. Работали молча: каждый минер заранее знал, что ему делать. Торопились. За сорок минут едва успели.
– Отходи!
– приказал Николай и тут же добавил: - Огонь!
Мощный взрыв разворотил насыпь шоссе. Дорожникам врага понадобилось несколько дней, чтобы восстановить переправу...
На новом месте