Там, за поворотом…
Шрифт:
Сижу за сараем, играю, вдруг слышу голос бригадира.
– Здорово, Марфа.
– Здравствуй, Валентин, – отвечает моя мать.
– А Галька твоя дома?
– Да, тут где-то была…
Я замерла, губы зло шепчут: «Опять леший бригадира принёс». Мысль вертится: «Ни за что не соглашусь. Хоть золотые горы пусть обещает, затаюсь, не выйду, хоть зазовись, хоть тресни».
Мама позвала громко.
– Галька, иди-ко сюда, к тебе вон сам бригадир приехал.
Бормочу про себя: «Ишь, не сидится дома, и вечером по деревне леший носит. Одурачивает сенокосом. По тридцать копеек нам ставит, когда мы боле старух делаем. Им-то по рублю пишет».
– Ну, где ты там?
Старших надо уважать, особенно мою маму, ведь она одна нас растит, папа
– Чего надо-то?
– Так бригадир с тобой хочет поговорить.
Бригадир начинает издалека, медленно, загадочно растягивая слова:
– Да, вот, думаю спросить у вас, у детворы…
У нас спросить? Хитрит! По-моему, у взрослых давно и далеко идущие планы на нас, детей.
– Ну?.. – вопросительно взглядываю вверх на бригадира.
– Даже не знаю… Потянете ли?.. Хотя бойкие: на горохе вас поймать не могу.
Становится стыдно, опускаю глаза, лицо, как маков цвет. Бригадир выдерживает паузу и загадочно говорит:
– Вас ведь много, а дело у меня небольшое, зато для совхоза важное.
Я уже не могу дождаться, что это за дело такое важное, что с ребятнёй советуется бригадир:
– Дядя Валя, а что за дело-то? Может, и справимся.
– Вот и я тоже думаю, справитесь. Человек пять и надо-то, а если бы побольше, так вообще бы план перевыполнили. Там и всего-то на пяти гектарах сено перевернуть.
Я прикинула: пять гектаров – это сколько? Три класса завершила на «отлично».
– А это где? – как опытная колхозница, уже знаю названия некоторых урочищ. От старших слышала, на иных сама бывала.
– Да это за Рыжичником, по Лондужке-реке. Туда и ехать не надо, а главное, не рано. К восьми часам вон у Пелагеи соберётесь с грабельками и пешочком уйдёте. Я потому и приехал, что тебя слушаются. Вот и посмотрим, годна ли ты за бригадира робить [11] ? Меня ругаешь, а сама сможешь ребят увести? Как на горох, так, поди, и уговаривать не надо, половину поля вытоптали…
11
Робить – работать.
Сердце бьётся бешено, а в душе стыд и обида: «Это я-то не соберу? Да у меня бригада будет что надо!» А вслух выпалила:
– А Кольку с граблями конными дадите?
– Там же всё больше кусты, – парирует бригадир.
– Ну и что, он бы, где светло, поездил, всё быстрее, а мы бы из-за кустов вытащили.
– Подумать надо…
– Нечего тут и думать! А взрослые будут?
– Да, пришлю двух бабок, Пелагею и Наталью, а потом вся бригада к вам метать приедет. Если всё сено перевернёте и вытащите из кустов на солнце до десяти утра, то у вас и суп станем варить. А сразу с обеда ваше сено первым метать будем. Ну, как думаешь, не пропадут с голода зимой в нашем совхозе телятки?
– Думаю, не пропадут. Ну, я побежала звать.
Уже отбежав, кричу вслед бригадиру:
– Дядя Валя, суп-то пусть у нас варят!
«План мы перевыполним, и телята, наши подшефные любимцы, будут сыты», – думала я, мчась по деревне.
Опять ни рук, ни ног не чую [12] … Измождённая [13] , усталая, поднимаюсь от реки в свою деревню Черепаниху, где лучший на земле, наш светлый и уютный «каменный» дом. Избёнка четыре на четыре, замазанная снаружи по пазам меж брёвен глиной, чтобы не продувало в зимнюю стужу [14] , и прозванная людьми за это «каменным домом».
12
Чуять – чувствовать.
13
Изможденный – до крайней степени уставший.
14
Стужа – холод.
Ну, купил меня вчера бригадир на бахвальство. Собрала я детскую бригаду,
15
Сколь – сколько.
– Ну, давайте пошли, а то солнце быстро разогреется, а сено в тени останется», – скомандовала Наталья.
И все кучкой двинулись из деревни вниз по реке, в наволоки. Солнце уже высоконько, но ещё не греет, не печёт, а нежно ласкает теплом наши дочерна загоревшие руки, лица, шеи – всё остальное прикрыто одеждой. Лёгкие светленькие платьица, под ними штаны, школьно-физкультурное трико, сверху – тонкая курточка с рукавами до кистей и платочек, у парней кепочки, а днём под неё платок белый в роспуск, чтобы пауты и мухи не жалили шею, не отвлекали от работы. На ногах сапоги или кеды. Такая вот колхозная бригада малорослая…
Шли по правой стороне речонки Лондужки. Трава выкошена, да не один мыс, а в длину, расстояние, как до школы, а до школы – взрослые говорили, что километр с небольшим. Ширь у каждой луговины разная. Какая-то раздольная, ни единого кустика, а иная с кустами посерёдке. Это значит – из-за куста тяжеленную траву надо выносить на солнце и сушить целый день. Берега у речки крутоватые, но полностью обкошены, значит, и оттуда выгребать сено на открытые участки.
– Так, ребятки, всё обошли, прикинули, сколько работы и как быстро надо делать, теперь вставайте по местам. Несколько человек пойдёт с Пелагеей-тётушкой, будете от леса отгребать к середине. Ты, Галина, и Светка с Настей, идите по реке, с того конца выгребайте, выносите на середину луговины, и где не толсто травы, там и расстилайте, чтоб вся к обеду просохла. Мы с остальными пойдём с этого конца кошенины. Делайте быстро, а то скоро Колька на лошади с граблями прикатит, надо будет ему валковать [16] , а вдруг трава не высохнет?.. Ну-ка давайте дружно, вон бригадир не обманул, кухню привёз, у нас суп варить будут, значит, бригада взрослых придёт, давайте не филонить!
16
Валковать – сгребать сено в вал.
Пока Наталья командовала полководцем, мы уже загребали тяжёлую, сырую в низинах траву, носили наверх и расстилали. Иным охапкам не было свободного места, так оставляли, вешая на кусты. Вскоре в лесу послышался стук топора, потянуло дымком. Суп, значит, варить и чай начинают. Мы ещё азартнее стали работать. Подбадриваем друг друга:
– Что-то, Наська [17] , мало подцепила, жалеешь себя, а напишут всем одинаково!
– Ой, Витька, подсоби [18] мне, не могу тащить, больно [19] трава-то сыра.
17
Наська – Настя.
18
Подсоби – помоги.
19
Больно – очень.