Там за Вороножскими лесами. Зима

Луковская Татьяна

Увлеченная до этого борьбой со льдом и ничего вокруг не замечавшая, девица вздрогнула и резко разогнулась. Она оказалась прехорошенькой. Именно такой, какой Демьяну и хотелось, мечталось: круглое, разрумянившееся на морозе личико, озорной изгиб темных бровей, курносый носик, пухлые губки. На плечо упала толстая темно-русая коса. Одета незнакомка была в скромную потертую шубейку, голову прикрывал грубой вязки шерстяной платок, но это ничуть не портило очарования юной красавицы.

– Не бойся, - первым обратился к ней

Демьян, - мы помочь хотим.

– А то ненароком по ножке себя ударишь, - перехватил внимание девицы князь, - уж больно тяжел у тебя топор, не для девичьих ручек.

– А я и не боюсь, - с вызовом улыбнулась незнакомка, от чего на правой щеке заиграла ямочка, - озорничать станете, так Дружок вам обоим горло за меня перегрызет.

Как будто в подтверждение ее слов, пес сделал резкий выпад.

– О-го-го!
– невольно отпрянул князь.

– Лежать! Свои!
– окрикнула защитника хозяйка. Пес тут же равнодушно отвернулся от незваных гостей, зевнул и снова лег на снег.

– Какая же злая мачеха выгнала тебя на реку в такой мороз?
– Александр, теперь не опасаясь собаки, быстро шагнул вперед, оттесняя Демьяна.

– Никто меня не выгонял, я сама пришла, - на щечке опять появилась приятная ямочка.
– Только лед уж больно толстый, не могу никак прорубить.

– Давай топор, мы прорубим, - вышел из-за плеча соперника Олексич.

– Топор один, а нас двое, - бросил князь недобрый взгляд на Демьяна, - только мешаться друг другу станем. Пусть один рубит, а другой в город топает. Верно красавица?
– подмигнул он девице.

Незнакомка как-то вскользь взглянула на Демьяна, и обратила очи на князя:

– Верно, - кивнула она, прижимая к груди деревянную рукоять.

– Ну, так выбирай, - улыбнулся князь, - кому рубить, кому уходить.

«Эх, сейчас она не меня...» Демьян не успел додумать свою горькую мысль, как девица быстро подошла к нему и протянула заветный топор:

– Тебе рубить, - застенчиво произнесла она, густо краснея, от чего и у самого парня кровь прилила к щекам. А глаза у девы оказались зеленые, лучистые, светлые, почти желтые у зрачка, но с темной малахитовой каймой. «Вот так очи! Ох, смотри, Демьянка, нырнешь в них и не вынырнешь», - попытался предупредить молодец сам себя.

– Ай, да, Робша, отбил, таки, у меня девку!
– вывел из счастливого оцепенения Олексича голос князя, под напускным весельем Александр пытался скрыть разочарование.
– Ладно, пойду я, не буду мешать.

Потом быстро приблизился к Демьяну и громко, так, чтобы и девица слышала, прошептал тому на ухо:

– Если не поцелуешь, на двор ко мне не являйся!

И засмеявшись, не оглядываясь, пошел к заставе.

– Не слушай, то он так шутит, - смущенно, поспешил оправдаться Демьян.
– Какую рубить - маленькую или побольше?

– Чтобы холстины полоскать было удобно, - тоже застенчиво ответила

красавица.

Олексич скинул в сугроб кожух, дабы ловчей махать топором. Девица тут же подхватила одежду, заботливо стряхивая снег:

– Я подержу, а то вымерзнет, - ласково проворковала она.

Демьян подошел к тому месту, где до этого рубила дева и невольно улыбнулся, увидев кривые неглубокие зазубренки на мощной речной броне.

– Ты отойди немного в сторонку, а то осколки могут попасть, - парень широко размахнулся, высекая из вороножского льда сноп искр.

Ловко орудуя топором, Демьян к своему удовольствию успевал замечать восхищенные девичьи очи. Красавица с замиранием следила за каждым его движением. И парень старался сделать все правильно и быстро. Вскоре среди толченого льда и снега зачернела вороножская вода.

– Готово!
– Демьян, небрежно стер пот со лба, приглашая красавицу принять работу.

– Благодарствую, - улыбнулась та, возвращая парню кожух, - а я бы до вечера промучилась.

– Меня Демьяном зовут, в дружине Робшей кличут, - наконец решил представиться ледоруб, - а тебя как величают?

– А меня а..., - девушка почему-то растерянно глянула на пса, как будто мысленно спрашивала у него совета - знакомиться или нет, - а меня Матреной зовут, - наконец вымолвила она, - я дочь Кисляя воротника. Может, слышал?

– Как же не слышать? Самая красивая дева в городце! Все про тебя говорят, - Демьян хотел сделать Матрене приятное, но к удивлению заметил, что та с обидой отвернулась, поджав губки.

– Я тебя про отца спросила, а что там на заставе болтают, так мне то и знать не надобно, - сказала она, подчеркнуто деловито хватая тяжелую корзину.

– Так ведь не врали, - Демьян поспешил забрать тяжесть из тонких ручек и сам донес кошелку до полыньи, - ты ведь и впрямь хороша, но если тебе неприятно, так я не буду больше об том говорить.

Девица едва заметно улыбнулась.

– А ежели тебе какие ухажеры из наших прохода не дают, так ты только скажи, я их быстро отважу!

– Я со двора редко выхожу, никаких ухажеров и не видела, - Матрена гордо откинула косу назад.

– Это хорошо, - слетело у Олексича с языка: «Нечего другим на мою девку заглядываться!» - ревниво подумал он, уже считая Матрену своей.

Девушка окунула в полынью длинное полотно.

– Давай помогу!
– подскочил Демьян, - Вода холодная.

– Не надо!
– испугалась девица.
– С городни видно все, засмеют тебя, боярин, за ремесло бабское.

– Мне до того дела нет, - беспечно махнул Олексич рукой, вынимая из корзины вторую холстину.
– А откуда знаешь, что я боярин?

Одет Демьян был просто, и кожух на ловлю одолжил у воев.

– Так ведь откуда у простого ратника меч? И сапоги у тебя справные, да и с князем уж больно дерзко себя вел.