Тамара и Давид
Шрифт:
— Каким образом ты достиг подобной удачи? — с изумлением спросил Юрий, боясь даже верить своему счастью. — Чем ты мог прельстить верную рабыню, что она решилась покинуть царицу в такое неурочное время?
Гузан не мог сдержать веселой улыбки.
— Сегодня вечером гонец принес Астар радостную весть:
«Приехал вестник от Давида Сослана с письмом к царице. Поспеши к нему, он ждет тебя в Метехи». Едва она переступила порог Метехского замка, как была похищена нашими верными людьми и посажена в башню, откуда нет выхода. Ей сказано, что завтра в полдень она будет отпущена на свободу и что ничего страшного ей не угрожает. Иного способа разлучить ее с царицей не было, — прибавил Гузан, как бы оправдывая перед царем свой поступок.
Поздно вечером, когда огни в городе погасли, стихло движение, а на улицах не было видно прохожих, они сели на коней и помчались в Исани. Видимо, Гузан за эти дни хорошо ознакомился с расположением дворца, изучил все входы и выходы, ибо безошибочно нашел нужное ему место. Он остановился у главного входа, а с противоположной стороны, где за стеной росли высокие неподвижные кипарисы, быстро нашел скрытую калитку, через которую они проникли в пустынный сад и очутились возле башни.
— Стража стоит у главного входа, а здесь никого нет, — тихо пояснил он Юрию. — Лестница из башни прямо ведет в царские покои, и Вы сможете беспрепятственно пройти в опочивальню царицы. До утра Вас никто не потревожит, ибо по моему распоряжению внутренняя охрана снята, и привратник спокойно спит возле калитки. Ныне Вы будете охранять покой царицы, и она не нуждается в иной защите.
Они вошли в башню и поднялись наверх по небольшой лестнице, и, прежде чем открыть потайную дверь, Гузан сказал тихо:
— Теперь я покину Вас. Во избежание всяких подозрений, я скроюсь вместе с конями. Пусть судьба дарует Вам счастья, и Вы получите то, чего так усердно желали!
Он нажал пружину, дверь бесшумно раскрылась, и Юрий с бьющимся сердцем вступил в заветные покои, куда он тщетно пытался проникнуть в течение долгого времени, которых, наконец, достиг обманом и хитростью. Он понимал, что подвергался опасности навлечь на себя гнев царицы и навсегда утерять последнюю надежду на сближение с нею, но не мог больше терпеть свое унижение и быть вдали от любимой.
Полутемные покои с аксамитовыми занавесями, драгоценными камнями, тканями и коврами были освещены расставленными повсюду кадильницами, синими, пурпуровыми, изумрудными, мерцавшими, подобно лампадам, сиянием робким, загадочным, едва рассеивая мрак и сгущая кругом беспокойные тени.
Содрогаясь от волнения в ожидании предстоящей встречи и невыразимого возбуждения, какого не испытывал никогда в жизни, Юрий на минуту задержался на месте, наслаждаясь тишиной и красотой пустынных покоев, где он мог обрести или вечное счастье, или вечное изгнание. Мысль, что он находится рядом с Тамарой и через несколько минут будет с нею наедине, доводила его до исступления, лишала правильного представления о том, как ему нужно вести себя, что сказать ей, как предупредить ее гнев и склонить к милости и снисхождению. Разноцветные кадильницы излучали рассеянный, прозрачный свет, отчего все предметы получали причудливые очертания, то вырастая до гигантских размеров, то совсем исчезая в полумраке. Беспорядочная игра бликов, теней и красок невероятно раздражала, беспокоила и туманила и без того взбудораженное сознание Юрия. Не помня себя, он двинулся вперед, осторожно и нерешительно раздвинул тяжелый аксамитовый занавес, и пред ним открылась длинная анфилада полуосвещенных комнат, в которых не было видно ни одной живой души, не слышалось откликов и звуков человеческой речи. Было жутко в этой сгущенной тишине немых покоев от полос бледного света, от развеянных повсюду миражей и от ощущения полной замкнутости и оторванности от жизни. Преодолевая это тяжелое чувство, Юрий быстро прошел несколько комнат, ему вдруг показалось, что он заблудился. Он вернулся назад и направился в противоположную сторону, но и там не оказалось опочивальни царицы.
Теряя присутствие духа, Юрий начал беспорядочно метаться
Отчаяние овладело душой Юрия. Он не надеялся больше в лабиринте темных и запутанных комнат найти опочивальню Тамары и готов был скорее умертвить себя, чем опозоренным возвращаться обратно, не достигнув того, к чему так страстно и безудержно стремился.
Кружась бессмысленно по пустым комнатам, он, наконец, незаметно для себя оказался в покоях царицы, расположенных в самой отдаленной и глухой части дворца, и когда он подошел к опочивальне, то оцепенел от неожиданности. В дверях неподвижно стояла Астар.
— Где царица? — крикнул обезумевший Юрий.
— Наша повелительница отбыла в Метехи к своей тетке Русудан, — почтительно ответила Астар. — Она вернется завтра, не раньше полудня.
Кровь бросилась в голову Юрия при этом ответе, глаза запылали гневом, он в неистовстве схватил Астар одной рукой за волосы, а другую приставил с кинжалом к горлу и дико закричал:
— Ты — моя погибель! Если ты не скажешь, как сюда попала, то я убью тебя, и никто не взыщет с меня твою кровь!
— Если Вы меня убьете, то ничего не узнаете от меня и к своему горю прибавите новое горе. Кто покупал себе покой ценою крови? Разве только безумные, отчаявшиеся в своей жизни!
Трезвые и спокойные слова Астар вернули Юрию сознание тем более, что она не делала попытки вырваться из его рук и не кричала.
Юрий понял, что поступил круто, выпустил Астар и начал бессвязно повторять:
— Скажи мне, кто тебя сюда пустил? Почему царица столь поспешно покинула свой дворец, не дождавшись утра? Какой лиходей угрожал ей, чего она испугалась? Скажи скорей, дабы я не лишился рассудка раньше времени!
— Хоть бы Вы сто раз повторили: «скажи», я сто раз Вам отвечу: «нет!». Не пробуйте выпытывать у меня что-либо, я буду молчать даже под угрозой смерти! — стойко ответила Астар, с глубоким сожалением глядя на царя, который подверг себя такому позору и своей неприступной выходкой навсегда оттолкнул от себя царицу.
Астар ожидала, что Юрий вновь разразится бранными словами и угрозами, но он внезапно смолк, в бессилии опустился на скамью и, склонив голову на руки, впал в мрачное раздумье. На некоторое время он утерял всякое представление о том, что с ним было, где он находится и как ему нужно поступить дальше. Он забыл о присутствии Астар, не мучился перенесенным унижением, не ужасался постигшим его несчастьем, а неотступно думал все об одном и том же: как могло случиться, что царица узнала о его тайном намерении и скрылась из дворца? Тем самым она ясно дала понять ему, насколько безнадежна его любовь и насколько глубока разделяющая их пропасть.
Пребывая в тоске и отчаянии, Юрий, однако, ничуть не смутился сердцем, а, напротив, еще больше внутренне ожесточился, видя кругом измену, недоброжелательство и полное пренебрежение со стороны царицы. Он был в тяжелом забытьи, точно прикованный к одному месту, одинаково равнодушный как к жизни, так и к смерти, одинаково ненавидевший всех и желавший как своей, так и чужой гибели.
Астар стояла угрюмо, с неприязнью наблюдая за князем, который внес в жизнь царицы одни невзгоды и огорчения. Но постепенно досада сходила с ее лица, в сердце проникала жалость, и недавняя вражда сменилась сочувствием и желанием помочь его горю. Опасаясь, что отчаяние может довести князя до крайних поступков, Астар решила вывести его из оцепенения и внушить желание покинуть дворец, где он больше не мог найти для себя ничего утешительного.