Танат

Айрон Виктор

Хранитель, по моим ощущениям, не был полностью разумным. Скорее он был кем-то вроде дрессированного зверя, обученного простым командам. Была и другая аналогия, но когда я пытался на ней сосредоточиться, то почувствовал боль в затылке. Неважно. Короче говоря, хозяин этого места просто сам всего не знал. Но стремился выполнить свое предназначение – служить.

Так что я пока пытался разобраться. Для начала увидел себя со стороны. Хранитель показал мне сидящего в раковине молодого парня. По две нормальных руки и ноги, хорошо развитые мускулы, белая кожа, отсутствие волос на лысой голове

и теле. Лицо у меня суровое, но черты у него ровные и правильные, нос тонкий и прямой, подбородок волевой. Чуть заострённые уши по бокам и глаза со светлыми зрачками довершали картину.

Следует признать – моё второе рождение в этом месте прошло куда лучше первого. Но остаётся открытым второй вопрос – как жить в этом мире?

Глава 2

В голову ничего путного не идёт. Точнее говоря, я не могу ничего вспомнить из своего прошлого. Любая попытка припомнить хоть что-нибудь сразу отдаётся острой болью в висках и затылке. Хранитель меня одёргивает, так как его обязанность – заботиться о таких, как я – вышедших из колыбели.

Нет, другая информация в мой бедный мозг идёт стабильным потоком. Я пока ещё не понимаю языка, на котором со мной говорит Хранитель. Теперь так и называю этого глазастого жука с костяным панцирем. Просто отдаю ему должное – его информация действительно хорошо подана через образы и ощущения, структурирована, понятна и легко усваивается.

Сначала мне передаются общие знания – как пользоваться этим креслом, которое называется вирал, как открывать двери, использовать чагсы. Последние оказались теми парными отверстиями у меня на руках. И они особенно интересны, так как играют большую роль в этом месте. Это и личный ключ опознавания, и система внешнего питания, и что-то вроде нейромануальной системы управления. Снова не знаю, что это за термин. Просто слова из глубин памяти. То есть дав к ним присосаться паре щупалец чино, как на столбиках перед виралом, я могу управлять вручную разными...

Да не знаю, как назвать все эти предметы вокруг. В одном я прав: стены, пол, потолок, кресло вирала, даже оламы, то есть все эти капсулы с телами, стоящие внутри вытянутого зала в форме грудной клетки, были действительно живыми. Всё это создано, но не так, как я привык. Хоть и не помню, как можно ещё создавать предметы, но местный метод творения кажется мне странным, непривычным, отчасти диким и даже омерзительным. Хозяева этого мира действительно выращивают абсолютно всё вокруг из живой плоти и костей.

Моё тело такое же – выращенное в оламе. От меня это не скрывали. Слуга, что по мнению создателей будет им служить. Другие, кто родился здесь с сознанием как чистый лист, получали базовые знания, а потом шли мыться в купели, что вон за той стенкой. Вон там, за другой перегородкой в нише лежат ульмы – бутылочки с разными жидкостями, которые могут через чагс впрыснуть всякие препараты в кровь. Живые костюмы инис хранятся рядом с ними. Как и некоторые инструменты. Всё, что нужно для того, чтобы свежий работник быстро адаптировался, получил всё необходимое, а потом шёл пахать на благо своих неизвестных новых хозяев.

Вот это, наличие неких далёких старших, мне не нравилось, но я пока

молчал. Вдруг резко подобревший Хранитель что-то увидит в моей голове и снова отправит тушку на разделочный стол. Только теперь уже точно в один конец, а этого мне совсем не хочется.

Но я хотя бы поучил хоть какую-то информацию. Только не понимаю, куда мне дальше идти и что делать с теми, кто мне встретится. Хранитель что-то пытается объяснить, а потом, чуть подумав, скидывает мне путь к месту, где есть то, что, по его мнению, может мне помочь. Димортул, как он его назвал. Расспросить его об этой вещи я не успеваю, так как меня будто ударяют по голове. Последняя передача от моего собеседника – знание местного языка. Понимаю и почему это идёт в конце – информации так много, что я теряю сознание.

Не знаю, сколько я проспал, но присоска вирала отцепляется от моей шеи. Точнее от аналога чагса на ней, называемого вралом. Ясно, прямое подключение к сознанию, а названия то – вирал, врал, что для меня почему-то звучит смешно, ильм, кильм, инис.

Через чагсы я получил целый пакет питательных веществ, так что сил у меня много. Иду к стене левее и нажимаю на приметную пластину. Диафрагма в стене сжимается, открывая проход. Загорается световая панель, позволяя разглядеть купель. Тут всё как на инструктаже Хранителя, а потому подхожу к стенке и беру щупальце в руку. Сжимаю в одном месте – льётся мутная жидкость, которая пенится.

Отпускаю щупальце и беру другое, широкое. Шершавой его частью растираю пену по телу. Нажимаю на выступ – с другой стороны льётся вода. С наслаждением смываю с себя пену, которая впитывается в губчатый пол. На выходе из купели две белые ленты, издавая урчащие звуки, собирают с моего тела воду. Понятно – живая сушилка.

Подхожу к стене рядом и снова жму на хитиновую пластинку. Опять расходится диафрагма, давая возможность взять инис. Костюмы напоминают серо-чeрные шарики. Беру первый попавшийся в ладони и нажимаю выступы по бокам. Сфера тут же оживает, распухает, а потом будто взрывается в мою сторону. С трудом не отскакиваю, когда меня облепляет шевелящаяся масса. Ещё и колется.

Открываю глаза и смотрю на пустые ладони, а потом на своё тело. Мои торс, ноги, руки до запястий покрывает сероватая плёнка, будто вторая кожа со странным узором. По одному чагсу на предплечьях занято щупальцами костюма. Он тоже управляется мыслью? Проверим. Мысленно встряхиваю ладони, и они тут же зарастают подобием перчаток.

– Ну ничего себе, – говорю я ошарашенно. И это первые мои связные слова в новом мире. Не считать же тот хрип в самом начале за речь? Плюс ещё один сюрприз – сказал я это на ранее незнакомом мне языке. Вот тебе и обучение. Лихо.

Тут меня аккуратно хлопают по плечу, и я оборачиваюсь, подпрыгнув на месте. Очень уж неожиданно это было. Так похлопало меня одно из щупалец Хранителя, которое тыкает на неприметную пластинку. Послушно нажимаю и смотрю на содержимое открывшейся ниши.

В четыре ряда на полочках лежат странные комки плоти овальной формы. И что с ними делать? Хранитель понимает моё недоумение и просто тычет в три из них, которые лежат на разных полках. Все они разные, но указал он мне на конкретную тройку.