Танцовщица для небесного бога
Шрифт:
— Неужели я стану вас обманывать после всего, что вы для меня сделали? — бросилась к ней Анджали, обняла за шею и приникла, ластясь. — Вы ведь столько раз нарушали правила школы, чтобы защитить меня. Помните, когда я повредила ногу, вы меня не выдали, а…
— Замолчи, прошу тебя! — еле выговорила Сахаджанья, мертвенно бледнея. — Я совершила ошибку, раз связалась с такой смутьянкой, да еще болтливой, как попугаиха!
— С этих пор я нема, как рыба, — Анджали зажала рот ладонями, вскочила и сделала несколько танцевальных движений, вертя бедрами на манер рыбьего хвоста.
Наставница
— Вот, вы уже и смеетесь, — обрадовалась Анджали. — Не волнуйтесь, меня не будет всего несколько дней, вы даже не успеете заметить моего отсутствия.
— Успею, — сказала Сахаджанья притворно-сердито. — В школе в это время будут тишина и покой, как этого не заметить? Поставь греться воду, я хочу выпить травяного чая. И расскажи, что берешь с собой. Возьми синие одежды, они тебе очень идут.
— Возьму синие, и желтые, — рассказывала Анджали, раздувая уголья и ставя на решетку жаровни чайник.
— Украшения с арангетрама не подойдут, — тут же решила наставница и вытащила из угла сундучок. — Возьмешь мое сапфировое ожерелье… и серьги…
Женщины так увлеклись сборами, что вода выкипела, и пришлось греть ее заново.
— С одной стороны, ты поступила правильно, — признала в конце концов Сахаджанья, когда узелок с украшениями был приготовлен, а чай разлит по чашкам и сдобрен изюмом и сушеными фруктами. — Наги всегда платят очень щедро. Вернешься — купишь самой лучшей ткани и сошьешь красивый наряд для одиночных выступлений. Пока у тебя нет покровителя, надо самой поддерживать свое великолепие. Тот, кто подарил тебе драгоценности, так и не объявился?..
— Нет, — вздохнула Анджали, подумав про себя, что господин Шакра просто не желает привлекать к ней излишнего внимания, зная женские зависть и коварство.
— Знать бы, кто он… — задумчиво протянула Сахаджанья.
— Мы все узнаем в свое время, — заверила ее ученица, подливая еще чая. — Положимся на волю богов, проявим терпение.
Наставница посмотрела удивленно и привычно покачала головой.
18
Вимана привезла десятерых девушек на вершину горы. Еще перед полетом им выдали меховые накидки и шапки, но даже в них было слишком холодно. Холодный ветер сразу заледенил лица, хотя танцовщицы поворачивались к нему спинами.
Солнце уже село, но в сумеречном свете можно было разглядеть белую гору Кайлас, под которой располагался вход в Паталу. Оставалось дождаться обещанного проводника, и девушки подпрыгивали на месте, стараясь согреться, тихонько ворчали, что приходится ждать и мерзнуть, и еще тише рассуждали — насколько чудовищны жители подземного мира. В Патале не была ни одна из них, и начались истории одна страшнее другой.
— Подруга моей подруги, — рассказывала одна из апсар, — приезжала в Паталу три раза. В первые два раза ей повезло — наги не слишком любят смертных женщин, и ее не тронули, но в третий раз попался настоящий развратник. Он замучил ее за ночь до полусмерти, а потом принялся пугать, призвав змей. Она говорила, что кобры ползали по ней, и она не смела пошевелиться, боясь быть укушенной. Они любят причинять боль…
Порыв
— Кто может тут жить?! — воскликнула в сердцах одна из апсар. — И долго нам ждать? Я уже не чувствую ног!
— Спокойно, сестрицы! — раздался веселый женский голос из темноты, и в свет огней виманы вышел кто-то, закутанный в меха и шерстяные ткани.
Апсары с опаской смотрели на женщину, ожидая увидеть нагини — женщину-чудовище, но та отняла от лица темную ткань, скрывавшую ее до самых глаз, и приветливо улыбнулась.
Лицо ее ничем не отличалось от обычных лиц, и руки были обыкновенные, человеческие, и передвигалась она на двух ногах, а не ползла, извиваясь.
— Еще немного — и все вы окажетесь в тепле, — пообещала женщина.
Что касается Анджали, она сразу разглядела, что на ногах проводницы красовались изящные меховые сапожки. В таких приятно ступать и по снегу.
Проводница заметила ее взгляд и засмеялась — звонко, как серебристые колокольчики.
— Поспешим спуститься, — сказала она, — внизу вас ждут лошади и теплая одежда.
Указывая дорогу, она пошла первой, оглядываясь и махая оробевшим апсарам рукой.
— Смелее, смелее, — подбадривала она, — тропа узкая, но совсем не крутая.
И в самом деле, они спустились локтей на тридцать по узкой горной тропе и обнаружили десять маленьких лохматых лошадок, связанных вереницей. К седлу каждой лошади был приторочен пухлый мешок, и озябшие апсары позабыв страх бросились развязывать мешки. Развязав узел негнущимися от холода пальцами, Анджали обнаружила теплые вязаные штаны, которые плотно обтянули ноги и согрели сразу же, получше любого костра. Еще была теплая вязаная рубашка и меховые сапожки — правда, размером больше, чем нужно, но Анджали с удовольствием скинула свои тряпичные туфли. Согревшись, танцовщицы приободрились и при помощи проводницы забрались в седла. Сама проводница взяла за повод первую лошадь и уверенно повела в темноту.
Анджали сидела в седле первой лошади и тут же спросила:
— Как тебя зовут, сестрица?
— Мадху, — был ей ответ.
Это означало «сладкая», и Анджали удивилась:
— У нагов имена такие же, как у апсар?
— А я — не нагини, — засмеялась Мадху. — Я родилась в верхнем мире, училась в школе апсар и стала лоувики тридцать два года назад.
— О-о! — Анджали не смогла скрыть удивления. — Что же ты делаешь здесь?
— Живу, — ответила она коротко.
Анджали поняла, что дальнейшие расспросы будут лишними и замолчала.
Но лоувики Мадху больше ничем не выказала недовольства. Наоборот, казалось, она была очень рада приезду танцовщиц. То и дело она пробегала вдоль каравана, справляясь, как апсары себя чувствуют, поправляя сбившийся плащ или помогая завязать шапку, чтобы не задувал ветер. Каждой она смотрела в лицо и каждую ласково поглаживала, словно перед ней были не живые женщины, а игрушки.
Анджали посматривала на нее тревожно — в Тринаке, и тем более в Амравати, такая сердечность всегда вызывала подозрение. Кто будет добр к сопернице? Только дурочка или та, что замыслила коварную хитрость.