Танцуй со мной
Шрифт:
Майкл посмотрел на нее задумчиво.
— Девочка-однолюбка, да? Не хотела идти по мамочкиным стопам?
Алексис дернулась. Он глядел в корень. Ей это не нравилось. Какое право имел Майкл Слейн читать мысли, которые ускользнули от самых близких ее друзей?
— Если тебе угодно видеть в таком свете, — холодно заметила она.
— Милая, — тихо сказал он. — У меня нет выбора. Большинство двадцатипятилетних женщин имеют определенный опыт. Ты — нет. Мне нужно знать, почему.
— Почему? — сердито спросила она. — Тебе-то
В его взгляде была ирония.
— Ты действительно не понимаешь?
— Если бы понимала, не спрашивала.
Он положил руки ей на плечи, мягко удерживая перед собой. В этом движении не было страсти, только спокойная настойчивость.
— Сегодня, если ты помнишь, — холодно сказал он, — мы были чертовски близки к тому, чтобы заняться любовью. Вот какое мне дело.
Алексис вспыхнула и опустила глаза.
— Мы остановились.
– Я, — неожиданно хрипло уточнил Майкл, — остановился. Ты была не прочь приобрести опыт.
— О! — Она вырвалась из плена его рук. — Рыцарем тебя уж точно не назовешь. А тебе, насколько я понимаю, было все равно? — с горечью спросила она.
Глаза его были непроницаемы.
— Мне было не все равно. — Он окинул ее взглядом. — А ты целовала меня не как человека, которому не собиралась отдать себя. Видимо, ты решила пересмотреть позу однолюбки.
— Это не поза, — процедила сквозь зубы Алексис.
— Почему же ты не с ним? — мягко спросил Майкл. — Он не хочет тебя?
Алексис вспомнила лицо Патрика, пылающее неутоленной страстью, и содрогнулась.
— Он меня хочет. Майкл прищурился.
— Так, может, ты его на самом деле не хочешь?
— Дело не в этом, — сказала она. У Майкла был очень скептический вид. — Он женат, — выпалила Алексис вынужденное признание.
Майкл поднял бровь.
— Вот как?
Она отвернулась, переживая внутреннюю борьбу.
— Ты не понимаешь. У него дети. Патрик говорил, что я веду себя как дура. Что жена ничего не имеет против его измен, когда они в разлуке. Но…
— Но ты оказалась не столь снисходительной, — мягко подхватил Майкл.
Он меня считает чопорной дурой, подумала Алексис и сказала в отчаянии:
— Так я чувствую. Измениться я не могу. Это, наверное, причиняет боль.
— Уж это точно, — сказал Майкл. Она остолбенела. Улыбка у него вышла кривой. — Тебе в первую очередь. Женщинам-однолюбкам нужны мужчины-однолюбы. Во всяком случае, так подсказывает мой опыт.
Он подчеркивает разницу между нами, размышляла Алексис.
— Ты, наверное, считаешь меня трусихой и дурой? — вспыхнула она.
Он смотрел на нее со странным выражением на лице.
— Наоборот, я думаю, ты очень мудра. Не стоит играть с огнем, если не готов к ожогам. — Он пожал плечами, закрывая тему. — Так, значит, ты вообще не танцевала. Тогда начинаем с азов. — Он протянул руки. — Иди сюда.
Алексис не шевельнулась. Майкл
— Боишься? — тихо подначил он.
Алексис поморщилась. Вечно он заставляет ее чувствовать себя перепуганным кроликом. Впрочем, основания для перепуга имеются, и бдительность ей не повредит.
Выпятив подбородок, она сладенько проговорила:
— Еще бы не бояться! Во что обойдется компенсация, если я на самом деле сломаю тебе лодыжку?
Он разразился смехом.
— В целое состояние. Ты сорвешь съемки и разрушишь мой имидж. — Он подошел и взял ее за талию. — Выше голову и смотри, куда ставишь ноги, Брук.
Алексис всеми силами старалась подавить сладкую дрожь, разбегавшуюся по телу. Она чувствовала его руки сквозь футболку — они будто заменяли ей позвоночник.
Но сказала строптиво:
— Не могу же я выполнить и то и другое без перископа.
Он снова рассмеялся, но в наказание чуток встряхнул ее.
— Не умничай. И сосредоточься. Слушай музыку. Мелодия была ей смутно знакома — быстрая, с неровным ритмом. Именно то, что нужно, чтобы посадить в лужу неопытного танцора.
— Единственное, что ты должна сейчас делать, — деловито наставлял Майкл, — это слушать музыку, пока не уловишь ритм. После этого начинай двигаться. Не ногами — плечами.
Руки, покоившиеся на ее талии, проиллюстрировали слова. Алексис качалась, как кукла-марионетка, начисто лишенная собственной воли. Длинные волосы коснулись его щеки — походило на невольную ласку. Алексис хотела повторить, но решительно подавила желание.
К счастью, он, по-видимому, не обратил внимания. Девушка наблюдала за ним сквозь полуприкрытые веки.
— Когда освоишься, начинай двигаться вместе со мной. — Майкл чуть встряхнул ее. — Ты слушаешь?
Странная мечтательная апатия охватила Алексис от этой энергичной музыки. Она кивнула. Он досадливо вздохнул.
— Говорю же тебе: соберись. Я предупрежу тебя, когда начну двигаться. Тогда тебе нужно будет просто следовать за мной. Держи плечи параллельно моим и не пытайся делать сознательные движения. Готова?
Алексис чувствовала, что сейчас начнет хихикать. Майкл сильно напоминал Фреда на репетиции. Серьезный, сосредоточенный, в любую минуту готовый вспылить. Она решила не делиться своими наблюдениями. И потому просто кивнула еще раз.
— Дождись конца дорожки, — продолжал он. — Только слушай ритм. Это самое главное.
Следующая песня, как и первая, была раздражающе смутно знакома. Алексис покорно вслушалась и поймала медленный ритм еще до того, как руки Майкла подсказали его.
Она двигалась согласно полученным инструкциям. Это оказалось нетрудно. Когда Майкл повел, она двигалась легко и послушно, как пушинка. Музыка изменилась, и он крутанул ее без предупреждения. К своему изумлению, Алексис не споткнулась и не замерла. Все получалось изумительно легко.