Танцуй со мной
Шрифт:
Запоминались именно глаза. Именно там гнездилась его магнетическая власть. Холодные и блестящие, они излучали всю надменность мира.
Жестокий рот раздвинулся. Слейн присел на угол драгоценного итальянского столика и ухмыльнулся.
— Рыжих у меня еще не было, — с оскорбительной прямотой сообщил он.
Алексис, задохнувшись, смотрела на него.
— Не обманывайся, — быстро парировала она. — Если думаешь, что я буду первой, то имей в виду: пара таких замечаний — и ты выберешься
Он поднял руку, прося пощады.
— Нет, не выбрасывай меня к волкам, Золушка. Я буду вести себя хорошо.
Алексис любезно улыбнулась.
— Будешь, — согласилась она. — А теперь скажи, что ты здесь делаешь. И, — добавила, не дав ему раскрыть рот, — если еще раз назовешь меня Золушкой, я начну швыряться тяжелыми предметами. Мы познакомились не на балу, и ты не тянешь на Прекрасного Принца. Теперь говори.
Как ни странно, он рассмеялся. И это был совсем другой смех. Такой, будто ему в самом деле стало весело.
— С этим не поспоришь. — Он заговорщически понизил голос: — Я в бегах.
Алексис уставилась на него.
— Очень остроумно, — сказала она саркастически. — От кого? От полиции или от наемных убийц?
— Хуже, — ответил он, покачав головой. — От прессы. Она не дала сорваться первой пришедшей на ум колкости. Ее опыт общения с прессой ограничивался парой вежливых иностранных корреспондентов — друзей Фреда и несколькими музыкальными критиками, которые не были ничьими друзьями. Но потом она сообразила, что дело может обстоять иначе, если ты — чреватая сенсациями кинозвезда.
— Почему? — просто спросила она.
Майкл Слейн метнул в нее острый взгляд. Помолчав, он, видимо, решил, что ее простодушие искренне. Он пожал плечами.
— Вообще или в данном случае?
— Как хочешь, — ответила озадаченная Алексиc. — Или и то, и другое.
— Вообще — я кормлю первые полосы. Уличный мальчишка, сделавший состояние, но не совсем избавившийся от прежних замашек. Это вызывает у людей подлинный интерес, — сказал он с уничтожающей иронией. — В частности, когда я выпускаю новый фильм.
— А фильм уже вышел? Он покачал головой.
— Ни здесь, ни в Штатах. Нет, в данном случае | мы присутствуем — если чутье меня не обманывает — при битве агентов.
Алексис недоумевающе уставилась на него.
— Я не понимаю ни слова, — сказала она наконец. — Но ради Бога, не сиди на этой штуковине. Она стоит тысячи, и Фред убежден, что горничная крошит ее, когда вытирает пыль. Я сделаю кофе, а ты все объяснишь как следует.
Но когда он поведал свою историю, Алексис пришла в еще большее замешательство.
— Ты что же, действительно не был знаком с этой девушкой?
— Даже в кино не видел, — мрачно подтвердил Майкл Слейн.
— И она вошла,
— Она захватила с собой фотографа.
— Но…
— Поверь мне, Золушка, я знаю, о чем говорю, — перебил он. — Они были намерены сделать славный материальчик, доказывающий, что в душе я все тот же шпаненок: оказавшись вне влияния своего любящего агента, я тут же берусь за старое и начинаю забавляться под душем с невинными девочками. Милая моя, я могу сказать, какими были бы заголовки.
— Не называй меня Золушкой, — вспыхнула Алексис. — И милой тоже. По-моему, ты наговорил мне кучу ерунды. В этом нет смысла.
Он покачал головой.
— Смысл-то как раз есть. Студии делают агентов. Агенты делают звезд. Если агент, от которого я собираюсь отказаться, убедит студию, что, избавившись от его отеческой опеки, я подвергну их серьезному риску… — Он пожал плечами. — Они сумеют заставить меня остаться с ним. А если я откажусь, у них может не найтись работы для меня. И если на других студиях узнают, что я неуправляем, там тоже не кинутся предлагать мне работу.
Алексис выпрямилась на стуле.
— Но это… чудовищно.
— Это реальность, Золушка, какой бы чудовищной она ни была.
— Не…
— О'кей, о'кей. Извини. Ты просто чересчур нервная. Потому что рыжая, наверно.
— Я не слишком нервная, — с нажимом произнесла Алексис. — Напротив, я очень хорошо справляюсь с трудными подростками.
Он поднял брови.
— В самом деле?
Далеко не в первый раз Алексис захотелось стукнуть его.
Она холодно поинтересовалась:
— Раз, как ты уверяешь, эти двое журналистов продолжают преследовать тебя, значит, ты их побил в первом раунде?
— Все, что я мог сделать, — с бесконечным цинизмом ответил Майкл Слейн, — это сбежать. Правда торжествует только в кино. В реальной жизни в случае опасности умный уходит влево.
— А ты умный?
— Дурно проведенная юность дает свои преимущества, — сказал он.
Алексис невольно рассмеялась.
— Значит, ты так и сделал? Ушел влево? Он оскалил зубы в хищной улыбке.
— В конечном счете — да. Только сначала мне надо было отыграть пару очков.
Пожалуй, исчадьем ада его называют заслуженно, усмехнулась про себя Алексис.
— Каким образом? Он хмыкнул.
— Засунул обоих под душ и остался при фотоаппарате, — с удовлетворением ответил он.
Алексис подавила новый непрошеный смешок.
— Обоих? Но как?
— Сперва накинул на них полотенце. А потом толканул обоих одним тычком. Осталось только открыть краны и выйти, — холодно пояснил он.