Танцующая для дракона
Шрифт:
Он все-таки на него бросился, но тогда, когда этого никто не видел. Даармархский сделал все, чтобы избавить Сарра от чувства вины за случившееся, больше того, переключил его внимание на пламя. Спровоцировать пробуждение огня под влиянием сильных эмоций, особенно после того как таэрран глушила начинающую раскрываться стихийную магию в его возрасте — проще простого. Точнее, для Даармархского проще простого, на огонь его силы откликнется любое спящее пламя. Даже то, которому еще не пришел срок.
— И все равно, — ноздри брата дрогнули. — Все равно я должен был…
—
Я закусила губу и шагнула к нему, порывисто обнимая. Уже не заботясь о том, что нас кто-то может увидеть.
— Спасибо тебе.
— Теа… — растерянно пробормотал Сарр.
А потом обнял меня в ответ: неуверенно и осторожно. В ту же самую минуту в нас с визгом и верещанием влетел черный вихрь. Не будь перед нами резных перил, мы бы полетели прямо в сад, а так я успела ухватиться за Сарра, он — за опору, после чего грозно взглянул на Дири.
— Сидеть.
Виаренок уселся рядом, а вслед за ним вбежала запыхавшаяся Аннэри. Как она не уронила поднос, одному Небу известно, но сейчас только скороговоркой пробормотала:
— Простите пожалуйста, я его выгуливала, как вы просили, а потом пошла за сладостями, — Аннэри перевела дух и добавила: — и он за мной увязался. Вот.
Девочка глубоко вздохнула, поставила поднос на столик и вопросительно взглянула на меня.
— Ничего страшного, Ри, — я улыбнулась и посмотрела на брата. — Может, отпустишь Дири?
— Его зовут Диррхэм, — почти прорычал Сарр, плечи которого сами собой расправились еще больше, когда в беседке появилась Аннэри. — Дири — девчачье имя.
— Хорошо, — сказала я, незаметно отлепившись от брата и с трудом сдерживая смех. — Тогда освободи Диррхэма. Ему хочется побегать.
— Свободен, — скомандовал брат, и виаренок подбежал к столику.
Гораздо больше нас его привлекало то, что на подносе, а вот Аннэри, похоже, привлекало совсем другое. Когда Сарр на нее взглянул, девочка покраснела и принялась теребить косу, а потом и вовсе попятилась.
— Мне можно идти, Теарин?
— А ты разве не хочешь сладостей? — спросила, приподняв брови.
— Я-а-а-а?! — девчонка широко раскрыла глаза.
— Ну да. Сарр, ты же не против, если Ри к нам присоединится?
Брат явно был не против, но сейчас только буркнул, свысока:
— С чего бы?
— Ну вот и отлично. Тогда устраиваемся поудобнее и едим.
На глазах изумленной Ри быстро составила все на столик и отложила поднос, а потом кивнула.
— Ну, что застыли?
Дважды повторять не пришлось: по другую сторону от столика, как раз напротив качелей, была скамеечка с разбросанными по сиденью подушками. Туда сначала шмыгнула Аннэри, потом опустился Сарр, я же вернулась на качели. Девочка разлила травяной напиток по чашкам и первой потянулась к присыпанными мефертовой пыльцой сладостям. Бросила на меня неуверенный взгляд, замерла, но поскольку я сделала вид, что любуюсь цветущими рраринеями, быстро схватила угощение и сунула
Сарр же сидел с таким видом, что я с трудом сдерживала смех. В жизни не видела брата таким важным.
Качели дернулись, и я опустила глаза: Дири поставил лапы на краешек подвесной скамьи.
— Лапы вниз, — сказала строго.
— Доиграешься, — сурово произнес Сарр. — Посажу на приказ, и будешь сидеть в углу.
Дири взвиркнул и тяжело вздохнул.
— Ри, надеюсь, ты ему ничего не давала? — спросила строго.
Зная, что у виаренка такие глаза либо когда он считает, что его долго не кормили, либо когда думает, что покормили мало.
— Нет, разумеется нет! — поспешно воскликнула девочка. — Вы же мне запретили.
— Правильно. Сладости ему нельзя.
— Виаров вообще нельзя перекармливать, — хмыкнул Сарр и отправил в рот параэнкар, сладость из нежнейшего слоеного теста, пропитанную камартовым сиропом. —Особенно тех, кто так вымахал!
За это время Дири и правда подрос, в первые несколько месяцев виарята растут особенно быстро. Хотя я, честно говоря, не замечала. Как был крохотным приставалой, так и остался, постоянно лез на руки и в постель. От последнего я с переменным успехом отучала, а вот на руках пока еще могла удержать. Пусть и с усилием.
— А я фифела служанку Ифри, — пробормотала Аннэри с набитым ртом, но тут же исправилась. — Ой, простите, я больше так не буду. Она приходила на кухню распорядиться, чтобы обед ей подали в ее комнаты. Кажется, Ибри приболела.
В этот момент я снова подумала о привязке. Отлучение от того, кого вожделеешь, для таких женщин выражалось по-разному, но просто это не проходило. Остается только надеяться, что она сумеет с этим справиться. Что рано или поздно вернется к нормальной жизни и обо всем забудет. Если получится.
Ибри и ее семью ждут приличные отступные, на который вполне можно купить дом и безбедно жить несколько лет, а вот с замужеством уже сложнее. Для всех она останется бывшей наложницей, и несмотря на ее красоту, каждый мужчина будет знать о том, кто она. Еще сложнее с сердцем: даже если притяжение к огню пройдет, истинные чувства останутся на всю жизнь. Не знаю, есть ли у Ибри чувства к дракону, или это всего лишь влияние пламени, и вряд ли узнаю.
Сейчас меня гораздо больше волновало другое: как Даармархский мог такое допустить? Ведь можно же не раскрывать пламя во время близости, особенно если чувствуешь, что женщина становится от тебя зависима.
Не заметил, не почувствовал, ему было все равно?
— Расскажи, как проходят тренировки? — обратилась к брату, чтобы отвлечься от этой мысли.
— Мы каждый день поднимаемся за час до солнца. Сначала у нас час пробежки, потом…
В том, что касается тренировок, Сарра было не остановить. Он рассказывал так увлеченно, что даже я забывала пить душистый настой, от одного запаха которого кружилась голова. Аннэри и вовсе смотрела на него, открыв рот, что ему невероятно льстило. Он рассказывал о тренировках с оружием, и о магии (избегая, правда, всякого рода уточнений), я же не переставала им восхищаться.