Танцующая для дракона
Шрифт:
Ну что я говорила? Драконозмей!
— Меня — нет, — сказала я и попыталась сдвинуться.
— Если будешь так ерзать, Зажигалка, я тебя изнасилую, — хрипло сказал он, и я замерла.
Не то чтобы меня проняло угрозой… а нет, проняло.
Смотрел он так, что вот-вот — и за шкирку схватит. Ладно если рукой, а то и зубами.
Осознание этого отозвалось легкой пульсацией внутри. И совершенно первобытным: каково это, цепляться за крышу машины, подаваясь назад, когда он…
Т-т-так, тормоза, Танни! Тормоза!
— Ладно, если не боишься отморозить себе задницу…
Мой
— Ты переживаешь за мою задницу? — уголки его губ дрогнули.
— Ага, очень. В конце концов, ты обеспечение моего гонорара.
Гроу приподнял брови:
— Я уже говорил, что ты продуманная?
Такая продуманная, что если еще пару минут полежу на нем, сама его изнасилую.
— Говорил. Но вообще мы остановились на Теарин и трюках.
— Значит, так. По сценам четырнадцать плюс, — Гроу смотрел мне в глаза, я это чувствовала. Чувствовала, потому что сама смотрела через его плечо на отражение двух лун в тонированном лобовом стекле. Упираться ладонями ему в грудь, когда ритмичные удары сердца бьют мне прямо в ладони — то еще удовольствие.
Такое провокационное удовольствие.
— Как и обещал, они твои. По трюкам…
Вот теперь я не удержалась: взглянула на него. Наполненные зеленью глаза потемнели до человеческих, прищур снова стал чисто режиссерским. Ну, почти.
— Пообщаешься с постановщиком трюков. Если он скажет, что ты научилась нормально падать, Теарин вся твоя.
Гроу меня почти отпустил, но нормально отжаться можно было только об него. А я до сих пор не была уверена, что он не отбил себе что-нибудь основательно, поэтому приходилось на нем лежать. И принимать как данность, что его пальцы вплетаются в мои волосы, вытягивая их на всю длину, отпускают и позволяют рассыпаться нитями на ветру. Скольжение второй руки по позвонкам наводило на странные мысли: наверное, именно так настраивают инструменты.
Под себя.
— Отлично. Когда? — спросила, чтобы перебить очередную дикость.
— Да хоть завтра.
— Он завтра приезжает?
— Завтра за ужином.
— Что?!
Вот теперь я подскочила: на коленках, чудом не ссадив кожу.
— Да, ты все правильно поняла, Зажигалка, — Гроу приподнялся на локтях. — Высотные трюки и сцены с огнем тоже ставлю я. И исполняю заодно.
В этот момент меня посетило несколько мыслей: во-первых, он точно ничего себе не отбил. Во-вторых, танцевать в огне мне предстоит с ним. И в-третьих…
Мне не хватало адреналина, потому что я хотела забыть Мика.
А что хочет забыть он?
— У тебя это призвание такое? — поинтересовалась я.
— У меня их много.
— Да я уже заметила, — спрыгнула на твердую землю (о счастье!), одернула решившую довести меня до ручки юбку. Не без удовлетворения отметила царапину на капоте, оставшуюся от его каблука, когда Гроу меня ловил. — Кстати, что за тема с привязкой?
— А ты с какой целью интересуешься, Зажигалка?
— Чисто с практической, — хмыкнула. — Мне нужно понять, на что способна девица, у которой съехал мозг по иртхану. Чтобы достоверно сыграть Теарин.
—
— Знаю. Читала. В этом сценарии вообще много чего нет.
Гроу легко оттолкнулся от капота, спрыгнул на землю и оказался рядом со мной.
— Думаешь, это моя прихоть?
Под его пристальным взглядом передернула плечами.
— Не представляю.
— Не все, что происходит в мире иртханов, можно выносить в мир людей.
— Ну естественно. Кому понравится знать, что у тебя может съехать крыша от притяжения к недодракону.
— Не может, — Гроу сунул руки в карманы. — К недодракону не может. Ты в курсе, насколько сильнее были иртханы во времена Даармархского? Они оборачивались с полпинка, стихию могли держать на расстоянии. Именно к такому огню может быть привязка, к нашим современникам — нет. Но именно потому, что ты спрашиваешь, об этом умалчивается. Представляешь, сколько дряни на этом можно раздуть?
Примерно представляю.
Не сказать, что у меня отлегло от сердца, но поспокойнее стало. Значит, сжечь мозги и зациклиться на Гроу мне не грозит. Вот только если отбросить привязку и прочее, выходит…
Нет, я не хочу думать об этом сейчас! У меня просто временное помешательство.
В общем-то, в таком ключе и про таэрран тоже все ясно. Кому охота открывать уязвимость перед людьми? Так выйдешь в таэрран на люди, и для всех это модная татушечка-чокер. А если все будут знать, что это наказание… в общем, на иртхане такое может отразиться не самым приятным образом.
— Стесняетесь своих дремучих обычаев?
Честно говоря, при упоминании таэрран у меня до сих пор глаз дергался. В свое время муж моей сестры (тогда еще не муж) нацепил на нее таэрран за то, что она заставила Лодингера пробежаться с голым задом по стадиону. Ментальное воздействие на людей строго запрещено, и это, в общем-то, защищает нас от произвола иртханов, но тогда мне хотелось только одного: вломить нынешнему Председателю промеж глаз. Зная Леону, для нее это была жуть, даже когда об узоре на ее шее знали иртханы. Что уж говорить, если бы знал весь мир.
— Ты сейчас о чем? — Гроу нырнул во флайс, а вернулся с фруктами и бутылкой вина. Точнее, с его остатками.
— О таэрран.
Он приподнял брови и уселся на капот.
Я подумала и последовала его примеру. Все хорошо, только пятая точка слегка мерзнет.
— Не проще ей вообще не пользоваться?
— Проще, — Гроу передернул плечами. — Но у правящих свое мнение на этот счет.
— Поэтому ты отказался войти в семью?
На меня как-то чересчур пристально посмотрели.
— В том числе.
— Ладно. Если я зацепила личное…
— Это уже давно не личное. Отец не хотел, чтобы я занимался шоу-бизнесом, считал, что это помешает первостепенным обязанностям. Я считал иначе, наши мнения разошлись.
М-да.
Дернулась от пронзивших пальцы искр, когда он передал мне бутылку. Сделала глоток, вернула ему, и принялась чистить медарин. Тонкокорый фрукт, знаменитый сиреневым цветом и приторной сладостью, кислинка в которую закрадывается только когда он начинает пропадать.