Танцующая на лепестках лотоса
Шрифт:
В это время в разгромленном чамском лагере Джаявар смотрел на стоявшего перед ним Бона. У мальчика были небольшой щит и кинжал, который он вложил в ножны, как саблю. Лицо ребенка казалось огорченным и обиженным, и это заставило Джаявара нагнуться и заглянуть ему в глаза.
— Мой господин, я хочу драться! — сказал Бона, положив руку на рукоять своего кинжала.
Джаявар улыбнулся:
— Я знаю. И ты будешь сражаться. Я видел твою силу, когда ты натягивал тугую тетиву лука.
— Я могу это сделать.
— Как-нибудь ты возьмешь
— Когда мы сделаем это?
— Скоро, дитя мое. Но сейчас я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что другое. А что твоя мать? Она где-то неподалеку?
— Да, мой господин.
— Пожалуйста, иди к ней. Ты ей понадобишься.
— Но, мой господин, вам я нужен больше! Я хочу служить вам.
Джаявар положил руку мальчику на плечо.
— Твой отец погиб, Бона, — сказал он. — Мои дети тоже погибли. И это обстоятельство связывает нас с тобой не только как слугу и господина. Мы с тобой напарники, товарищи, ты и я. После того как мы победим чамов, я хочу, чтобы ты и твоя мать переехали в королевский дворец. Ты можешь продолжать работать подмастерьем у оружейника или заниматься тем, что тебе подходит больше. Твоя мать может работать, кем захочет. А когда государственные дела утомят меня, я буду приходить к тебе. И тогда мы с тобой будем охотиться, складывать камни где-нибудь в укромном месте или обсуждать, как прошел день.
Переминаясь с ноги на ногу, Бона потер след от ожога на своем запястье.
— Мой господин, враги попытаются вас убить.
Кивнув, Джаявар снял золотое кольцо с пальца и протянул его Бона.
— Если чамы одержат победу, бери свою мать и бегите с ней в джунгли. Возвращайтесь на свою родину. Для начала вам хватит золота, которое теперь у тебя есть.
— Благодарю вас, мой господин. Но, пожалуйста… не проиграйте этот бой! Я бы предпочел остаться с вами.
— Я это знаю. И хотя мне хотелось бы сейчас остаться с тобой и продолжить нашу беседу, я должен идти. Время становится для нас драгоценным. — Джаявар выпрямился и взял Бона обеими руками за плечи. — Скоро увидимся. А до тех пор береги себя, мой юный напарник.
— Вы тоже берегите себя, мой господин.
Джаявар отвернулся от мальчика. Неподалеку стояла Аджадеви. Ему сейчас следовало быть с ней.
Аджадеви смотрела на приближающегося мужа и отмечала про себя, что у него изменилась осанка, он стал держаться прямее. Она стояла у воды, а вокруг нее кхмеры и сиамцы рассаживались в захваченные вражеские лодки, стоявшие на якоре или пришвартованные к причалу. Многие воины в руках держали чамские щиты и боевые топоры, а одеты они были в стеганые кожаные доспехи с короткими рукавами, столь полюбившиеся чамам, на них были и головные уборы в форме бутонов лотоса. Издалека кхмеры выглядели чамами. В лодках также прятались лучники; наконечники стрел были замотаны в ветошь, пропитанную смолой. Придет время, и огненный дождь, обрушиваясь с небес, подожжет флот Индравармана.
Пока шли последние приготовления к отплытию, Аджадеви перевела
Недалеко от этого мальчика стояли чамский военачальник Асал и его возлюбленная. Руки его по-прежнему были связаны, хотя Аджадеви была убеждена, что он совершенно не опасен. Однако Джаявар был менее доверчив.
Когда воины поплывут сражаться, женщины и дети должны будут сесть в оставшиеся лодки и выйти на открытую воду. Если, узнав о нападении кхмеров, король чамов приведет к озеру свою армию, вдали от берега, на котором уже не останется лодок, женщины и дети будут в безопасности. После того как Джаявар разобьет чамское подкрепление, он развернет свой флот и приплывет, чтобы защитить своих подданных.
Аджадеви считала план Джаявара разумным, но ей не нравилось, что они будут разделены. Ее место всегда было рядом с ним, а теперь, в самый напряженный момент, она будет вдали от него.
— Я должна сопровождать тебя, — заявила Аджадеви, когда он подошел настолько близко, что она оказалась в его тени.
Он покачал головой:
— Это решено.
— Но я могу тебе понадобиться!
— Да, можешь. Но ты также можешь понадобиться тем, кто остается здесь. И я скорее поручу их тебе, чем кому-либо еще.
— Но тут есть и другие…
— Ни один из них не обладает таким быстрым умом, как у тебя, моя королева. Ты должна остаться здесь ради своего народа.
Впервые в жизни Аджадеви пожалела, что он так полагается на ее суждения. Джаявар не просто говорил, что она самый подходящий человек для того, чтобы возглавить детей, женщин и оставшуюся с ними охрану, — он действительно верил в это.
— Мое место рядом с тобой, — наконец произнесла она, понимая, что он не уступит, но будучи не в состоянии не сказать этих слов.
На лице его мелькнула слабая улыбка.
— Тем, кем я стал, я обязан только тебе. Ты дала мне силы, когда их у меня не оставалось, и веру, когда меня переполняли сомнения.
Она видела, что лодки уже заполнены и готовы к отплытию. Его командиры, поблескивая оружием, ждали команды. Аджадеви знала, что к ней сейчас приковано множество взглядов, и она понимала, что должна воздать ему почести, чтобы таким образом воодушевить людей, которыми он командовал. Она встала на одно колено и поцеловала ему руку.
— Если тебе суждено погибнуть, ищи наш свет, — сказала она. — Но останься в живых, Джаявар! Нам еще столько нужно сделать, и нас в этой жизни ждет еще множество бесценных моментов.
Он помог ей подняться.
— Самое драгоценное для меня — это ты. Я мог бы годами путешествовать по нашей стране, но так и не найти никого и ничего столь же прекрасного.
Не желая показывать перед людьми свою слабость, она сдержала подступившие слезы.
— Возвращайся ко мне. И давай путешествовать вместе.