Танцы на осколках
Шрифт:
Милка развернулась и, не обращая внимания на окружающее её великолепие убранства, поспешила к видневшейся в глубине покоев огромной кадке, исходящей паром. На ходу трезвоня серебряным колокольчиком, она скидывала вымокшие и вонючие вещи. На серебряный зов тут же поспешили безмолвные служанки, появившиеся неизвестно откуда. Они помогли девушке освободиться от кожаной брони и залезть в горячую воду. Ловкие умелые руки скребли и терли усталое тело, отмыли длинные золотые волосы и умаслили тело благовониями. Девушка вылезла из воды отдохнувшая и довольная собой. Привычным тоном приказав служанкам заплести и уложить ей волосы, она
Глава 17.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
19 день
Брест, начисто отмывшись и отогнав от себя назойливых служанок, вылез из кадки и оглядел свои доспехи. Они были вычищены, отмыты и аккуратно уложены на видном месте. Мужчина было решил одеть их, но передумал и открыл внушительных размеров гардероб. Растерявшись от обилия одежды мужской и женской, наемник опять позвонил в колокольчик, вызывая вездесущую прислугу. Девушки нарисовались у него по бокам и молча ожидали приказов.
— Что вообще на ужины-то одевают? — поинтересовался он, продолжая глупо пялиться на тряпки.
Служанки молчали и не шевелились. Брест повторил вопрос уже громче, помахал перед немыми лицами руками и, не добившись от них никакой реакции, плюнул и схватил первый попавшийся мужской наряд. Девушки тут же пришли в движение, помогая ему облачиться.
— Ну, конечно, а так вы сразу на помощь бросаетесь, — заключил наемник.
Нарядившись, он подошел к зеркалу и бросил в него быстрый взгляд: негоже мужчине, аки девице красной, перед зеркалом крутиться. Брест махнул рукой — и так сойдет, и потопал на выход. Походный мешок и оружие он оставил в покоях, чародей прав: с мечом на него бросаться глупо — шарахнет заклинанием, и «мама» сказать не успеешь. Мужчина вышел в круглый холл и постучал в соседнюю комнату
— Пора-не пора, айда на выход.
Дверь тут же распахнулась, словно девушка за ней только и ждала момента, чтобы выйти. Милка стояла на пороге, вся сияя и лучась. Великолепные золотые локоны были уложены в затейливую прическу, лазурное платье из шелка выгодно подчеркивало все щедрые дары, коими ее наделила природа, а голубые глаза сверкали ярче сапфировых серег. Брест молча разглядывал бывшую служанку, которая теперь напоминала скорее княжну, и не знал что сказать.
— Э-э, — неловко протянул он, — Ты хорошо отмылась.
Милкино лицо вытянулось в пол, а рот открылся и закрылся, девушка не смогла выдавить из себя ни слова. Наемник воспользовался паузой и тут же сменил тему:
— Пойдем, найдем Мурку, — он схватил служанку за руку и потащил к двери Прежней.
Так неловко Брест еще никогда себя не чувствовал, мужчина пожалел, что рядом не оказалось Геры, уж тот точно бы знал, что сказать и как себя повести. Милка, надув губы, перехватила мужчину под руку, как и полагалось идти с кавалером, и гордо прошествовала до дверей соперницы. Пусть Брест косноязычен, как шепелявый
Подойдя к двери, Брест постучал:
— Мурка! Готова, нет? Час прошел, выходи, погуторим.
Из-за резной двери донесся плеск и бульканье, а затем усталый голос:
— Никуда я отсюда не сдвинусь! Если надо поговорить, сами сюда идите, а я из воды ни ногой.
Наемник посмотрел на Милку, пожал плечами и повернул ручку.
В палатах было похожее убранство, и посередине комнаты стояла огромная бадья, из которой торчала только макушка. Прежняя, то и дело булькала из ванны, приказывая служанкам подливать горячей воды.
— Ты даже еще не оделась? — презрительно фыркнула Милка.
Из-за деревянного борта показались два карих глаза:
— Честно говоря, я подумываю приказать слугам отнести меня на ужин прямо в кадушке. Так что считай, я уже облаченная и расфуфыренная, как ты.
Милка захлебнулась возмущением, а Брест только поднял одну бровь:
— Значит, вылазить ты не будешь?
— Не-а, — ответила воровка и скрылась в кадке, — Кстати, вы отлично смотритесь вместе.
Наемник нахмурился: как так выходило, что почти каждая реплика Прежней звучит как издевка? Хотя, судя по сияющим глазам Милки, видимо, так кажется только ему. Служанка нежно погладила его по руке и принялась по-хозяйски поправлять завязь белой рубахи.
— Так ну все, хорош! — взорвался наемник, — Устроили тут балаган! Ты, — он отстранился от служанки, — Ты красивая, не спорю, но знай меру: я тебе не малец, слюни мне вытирать! Ты, — он ткнул пальцем в Муркину макушку, — А ну вылазь! Устроила представление!
— И не подумаю, — прозвучал ответ из кадки, — Своими криками меня не испугаешь, и, кстати, время-то идет, так что лучше начинай то, о чем хотел поговорить.
Брест шумно втянул воздух и принялся мерить комнату широкими шагами, иногда бросая злобные взгляды на девок. Милка испуганно отстранилась и покорно уселась на ближайший стул, а эта противная девица, даже ухом не повела. Наемник остановился, глубоко вздохнул, успокаивая шум крови в ушах.
— Та-ак, — протянул он. Мужчина помолчал еще какое-то время и, наконец, продолжил. — Есть соображения на сколько глубоко мы влипли на этот раз?
— Я бы сказала по самое гузно, — отозвалась спокойная Мурка.
— Что так?
— Суди сам, — она высунулась из воды и принялась разглядывать сморщенные пальцы, — Этот чародей крутит нами как хочет. Мы, можно сказать, залезли к спящему медведю в берлогу и теперь отплясываем гопак у него на носу.
— Но он сказал, что мы его гости, раз родня бабы Ежны, — вставила слово Милка.
— А я сказала, что вы хорошо смотритесь вместе, дык не всему же теперь верить надо, — пожала плечами воровка.
Служанка подозрительно сощурилась, где-то в словах Прежней скрылась насмешка, только она не могла понять где.
— Из огня да в полымя, — заключил Брест, — Думаю, коли бабка твоя не сбрехала, то надо бы с чародеем договор заключить, чтобы по выполнении работенки, он камень вернул.
— Это я беру на себя, — отозвалась воровка.
— С чего вдруг? — засомневался наемник.