Танцы на стеклах
Шрифт:
— Что это? — в ужасе спросила Анна, спускаясь с небольшой лестницы и подходя к пленникам, которые были погружены в летаргический сон.
— Думаю, они перекачивают кровь, — ответил Гэбриэл, пытаясь рассмотреть Дракулу в саркофаге, но тот был скрыт от посторонних глаз какой-то защитной белесой пеленой, чем-то напоминающей густой туман. Дотронувшись до нее, Ван Хельсинг с шипением отдернул руку, обжегшись. — Ничего себе защита, — добавил он, обходя каменный гроб вокруг.
Вдруг в комнате раздался какой-то щелчок, заставивший людей подпрыгнуть на месте от неожиданности, и прозрачные до этого момента трубки стали заполняться алой жидкостью, которая тут же понеслась от своих незадачливых хозяев по искусственным сосудам к новому владельцу.
— Пойдем отсюда, — сказала принцесса, с трудом отводя взгляд от саркофага. — Я не хочу этого больше видеть. Лучше бы мы сюда не приходили.
— Зато мы знаем, что с ним, — Гэбриэл кивнул в сторону Дракулы, — все в порядке, ну, в относительном.
— Это ты называешь в порядке? — возмутилась девушка, метнув на друга раздраженный взор. — Я что-то в этом сомневаюсь и очень сильно. Мы даже толком не знаем, жив он или… — она запнулась, не в состоянии вымолвить следующее слово, грозящее стать необратимым приговором для Влада. — Тем более помнишь разговор, что мы услышали?
— Что-то про каких-то Древних? — задумчиво сказал Ван Хельсинг, закрывая за собой тяжелые двери, отрезающие их от Дракулы и мрачных подземелий.
— Да, это тоже не добавляет мне оптимизма, знаешь ли, — заметила Анна, поднимаясь по крутым ступеням. Выйдя на небольшую площадку, она, не раздумывая повернула вправо и пошла в одном ей известном направлении.
— Эй, ты куда? — окликнул ее Гэбриэл.
Анна, погрузившись в лабиринты собственного подсознания, не слышала и не видела ничего вокруг. Она шла, казалось, наугад не зная и не разбирая дороги. Ван Хельсинг постояв пару секунд, понял, что если не догонит девушку сейчас, то полностью потеряет ее из виду в темных коридорах, поэтому поспешил следом. Каково же было его удивление, когда выскочив за принцессой на улицу, он оказался в экзотическом саду, наполненном лучами заходящего солнца и веселым щебетом птиц. Конец апреля радовал теплой погодой, вдыхая с каждым днем все больше жизни в оживающие после затянувшейся и суровой зимы растения. Двор был наполнен терпким ароматом диковинных цветов, поражающих воображение людей своим разнообразием и причудливыми формами. К сожалению, и в этот раз Анне было не до прекрасного сада, ее душу снова терзали демоны, испытывая на ней все новые и с каждым разом все более изощренные пытки, не давая расслабиться даже на мгновение. Надежды узнать что-нибудь в лабораториях школы себя не оправдали, породив еще больше вопросов, нежели дав ответов. Состояние вампира по-прежнему вызывало опасения, не давая ни малейшего шанса хоть что-то прояснить, заставляя снова строить предположения и теряться в страшных догадках.
— Господи, я больше так не могу, — прошептала Анна, заливаясь слезами. — Этот кромешный ад когда-нибудь закончится?
— Все будет хорошо, — обнимая девушку, сказал Ван Хельсинг. — Его не так просто сжить со света, сколько уже об него зубы ломали, а ему хоть бы что.
— Честно, я так устала. Как только я думаю, что наконец хоть что-то налаживается в моей жизни, это что-то тут же летит ко всем чертям, — уткнувшись в грудь друга, все так же тихо произнесла принцесса. — Мне иногда кажется, что это мои предки наказывают меня за то, что я предала их память, впустив в свое сердце Дракулу.
— Не говори чепухи, — немного отстраняя от себя девушку и заглядывая ей в глаза, ответил Гэбриэл. — Ты как никто заслуживаешь счастья и ни один предок тебя его не лишит. Или будет иметь дело со мной, — слегка улыбнувшись, добавил охотник.
— Ох, Гэбриэл, — вздохнула девушка, благодарно взглянув на мужчину, понимая насколько тяжело для него вот так спокойно стоять и обсуждать ее сердечные дела. — Нужно возвращаться, я волнуюсь за Иляну.
И они
— Ну что? — практически накинулся на них Карл, едва друзья переступили порог комнаты.
— Ничего, абсолютно, — тихо сказала Анна, приоткрыв дверь в соседнюю комнату и заглянув внутрь. Убедившись, что ребенок спокойно спит, она устроилась в уже полюбившееся ей кресло и устремила задумчивый и растерянный взор на пламя, бушующее в огромном мраморном камине, в надежде получить от огненной стихии хоть какие-то ответы на свои вопросы, копошащиеся в сознании, словно назойливые мухи. Игнорировать их не получалось, а просто отмахнуться от них она не могла, слишком важны для нее они были. Но, естественно, что тишину, царящую в комнате, нарушал лишь треск поленьев, огонь же, хранил молчание, отбрасывая неверные тени на стены, рисуя на них странные образы.
— Все в порядке, она спит. Я минуту назад проверял, — ответил мужчина. — Вы правда ничего не узнали?
— Узнали, — вставил Гэбриэл. — Вампиры перекачивают кровь Дракуле, пренеприятнейшее зрелище, скажу я тебе. Больше мы ничего не выяснили.
— Ну, вполне логично. Учитывая, что его собственная кровь отравлена серебром, — заметил бывший монах, в котором тут же проснулся исследователь.
— Я вот только одного не пойму, почему нас держат взаперти? — все также гипнотизируя огонь, проговорила девушка. — И при чем тут Древние и Белтейн?
— Хм, а вот это как раз очень интересно, — что-то обдумывая, пробормотал Карл. — Видимо речь о каком-то ритуале, возможно вампиры готовят какой-то обряд. Да, кстати, у Дракулы тут отличная библиотека и пока вас не было, я кое-что нашел. Вот, смотрите, — и он раскрыл древний фолиант, которому явно была не одна сотня лет. — Здесь, — указал он. — Кольцо Пентаграмматона, думаю, это что-то сродни перстню Дракулы. Во всяком случае многое теперь становится ясно. Во все времена перстни принадлежали сильным мира сего, они защищали их от меча и яда, дарили способность видеть будущее и излечиваться от самых страшных болезней. В нашем случае речь идет еще и о способности управлять всеми четырьмя стихиями, а также о безграничной власти, славе и несметном богатстве. А герб Дракулы, вырезанный на камне, привносит в печатку его личностные характеристики.
— Да, но в перстне вампира еще и изумруд, — уточнил Ван Хельсинг, вынимая украшение из кармана и осматривая его со всех сторон.
— От этого кольцо еще сильней, этим оно дает двойную защиту своему владельцу и настроено, видимо на то, чтобы всеми силами охранять хозяина.
— Интересная штука, — сказал Ван Хельсинг, отдавая кольцо Анне. — Думаю, оно должно быть у тебя.
— Так что на счет Древних? — спросила принцесса, переводя взгляд на Карла, копающегося у книжных полок.
— Еще в Ватикане мне попадалась информация о неких мифических древних вампирах, их называют еще — метузелы. Считается, что это вампиры, которые прожили более тысячи лет. И благодаря такому долгому сроку жизни они сумели накопить колоссальные силы и неповторимые способности. И по этой же причине у этих вампиров появились как физические, так и психические отклонения. Например, самой опасной для сородичей считается их пристрастие к вампирской крови. Поэтому они и блуждают между мирами в состоянии близком к летаргическому сну. Но иногда потребность в них возникает, тогда нужно совершить определенный ритуал и призвать их на помощь.
— Да сколько же этих тварей? — в сердцах бросил Ван Хельсинг. — И если Ватикан в курсе всего этого, почему же они взъелись исключительно на Дракулу?
— Думаю потому, что он у них, словно кость в горле, — заметил Карл. — Ведь Влад не принадлежит ни к одному из кланов, он единственный сын самого Дьявола. Да, и совершенно забыл, когда мы сидели с Владом в каменном мешке, он что-то как раз и говорил о Древних, о том, что эти серебряные браслеты может снять только тот, кто их надел или же кто-то из метузелов.