Танцы с королями
Шрифт:
Жасмин никогда не позволяла себе бездельничать, и это помогало ей достойно переносить тяжкую скорбь утраты. И она не ограничивалась раздачей милостыни старикам, страждущим и сиротам в своем поместье, что отнимало у нее немало времени. Обнаружив, что большую часть года население деревень страдало от отсутствия работы, особенно в зимнее время, она основала небольшую мастерскую по производству вееров, которые находили неплохой сбыт в Перигоре и некоторых других, более крупных городах. Немалых забот требовала и Генриэтта, здоровье которой изрядно пошатнулось: фактически эта старушка стала почти инвалидом и не покидала больше свои, похожие на музей, покои, где она обитала в счастье
Когда пришло еще одно письмо из Шато Сатори, вскоре после первого, в котором содержалась печальная весть о кончине Лорента, Жасмин подумала, что мать писала о похоронах отца. Так оно и было. Но не только отчет о похоронах обнаружила в этом письме Жасмин. Она благоговейно закрыла глаза и прижала письмо к груди.
— Моя мать едет в Перигор! — воскликнула она прочувствованно, обращаясь к Берте, чье лицо засияло при этом известии, словно лампада. — Наконец-то я снова увижу ее! После стольких лет.
По счастливому совпадению за день до приезда Маргариты Сабатин отбыл из замка Вальверде в одно из своих очередных долгих турне по поместьям трех собутыльников — содомитов. Теперь им предстояло развлекаться в замке герцога Оливри. Эго означало, что Жасмин могла без каких-либо помех принять свою почтенную родительницу в замке Вальверде и наслаждаться ее обществом в течение по меньшей мере месяца. Именно столько времени обычно длилось отсутствие Сабатина.
Мать и дочь встретились снова в гостинице в Перигоре. Жасмин прибыла туда как раз вовремя, чтобы встретить карету, въехавшую в ворота и остановившуюся у крыльца. Не успела Маргарита, которую не заставил ссутулиться даже груз ее семидесяти трех лет и тяжелые недавние испытания (она была по-прежнему такая же энергичная и подтянутая, уверенная в себе женщина), спуститься на землю со ступеньки кареты, как к ней уже с распростертыми объятиями подбежала Жасмин.
— Мамочка!
— Дитя мое!
Они обнялись с радостью и слезами. Когда же их объятия разомкнулись и они отстранились, чтобы как следует рассмотреть друг друга, Маргариту неприятно кольнуло в сердце.
Даже в этот момент ликования весь облик Жасмин не излучал то внутреннее тепло, которое всегда многократно усиливало ее привлекательность. Красивое и гордое лицо дочери несколько осунулось, и тонкая кожа, обтягивавшая хрупкие скулы, только что не светилась. Бледность и худобу лица не помогли скрыть даже румяна, которых Жасмин явно не пожалела. Она тут же угадала мысли матери:
— Знаю, что я уже не такая, какой ты запомнила меня. Смерть отца тоже наложила свой отпечаток, однако твое общество будет целебным эликсиром, вселяющим силы и радость. О, мамочка, как хорошо, что ты приехала!
Сначала Маргарита колебалась — ехать ли ей погостить в замок Вальверде:
— А вдруг ты сурово поплатишься за это? Ведь твой муж запретил твоему отцу и мне когда-либо переступать порог его дома.
— Ему теперь на все наплевать — с тех пор, как он начал якшаться со своими старинными дружками, от одного вида которых тошнит. Как-нибудь в более подходящее время я расскажу тебе о них поподробнее. Поехали со мной, мама. Все уже готово.
Когда они добрались до замка Вальверде, Берта, давно высматривавшая их карету, тут же поспешила навстречу. Ее тяжелая фигура забавно переваливалась с боку на бок. Она присела в реверансе и услышала теплое приветствие своей бывшей хозяйки. Радость буквально захлестывала преданную служанку, которой снова посчастливилось увидеть баронессу. Жасмин отвела Маргарите покои, располагавшиеся рядом, и казалось, что они никогда не наговорятся всласть. Жасмин хотелось услышать обо всем, но
— Их свадьба была отложена из-за того, что Ленора была очень занята, помогая мне заботиться о твоем покойном отце. Я отвела им один из домиков, построенных у нас в поместье, и они уже благоустраивают его. В любой момент я могу рассчитывать на ее помощь, ведь она все время будет у меня под рукой, — во всяком случае, пока у нее не пойдут дети. Я обещала им долго не задерживаться, чтобы успеть на их свадьбу.
— И когда же должна состояться эта свадьба? — с тревогой спросила Жасмин, не желавшая, чтобы какие бы то ни было обстоятельства сократили время пребывания ее матери в замке Вальверде.
— Не раньше, чем через шесть недель. У нас впереди еще много времени, да и потом что помешает мне приехать сюда снова?
Маргарита провела с дочерью пять недель. Это было время, полное солнца и тепла для Жасмин. Несмотря ни на что, никогда еще не чувствовала она себя в общении с матерью такой счастливой, и именно теперь между ними установилась подлинная близость, которой не существовало прежде. Они весело смеялись, заново переживая забавные случаи из семейного прошлого и старые шутки, бывшие когда-то у них в ходу. Их приглашали на обеды и ужины в дома тех, с кем Жасмин успела подружиться; они вместе гуляли в окрестностях замка и в лесу, ездили по утрам в коляске на прогулку и посетили веерную мастерскую, которая чрезвычайно заинтересовала Маргариту. Выбор изделий был небогатым, но сами вееры, аккуратные и изящные, очаровали ее. Конечно, они не смогли бы удовлетворить изысканные вкусы Версаля, но требованиям местных модниц соответствовали вполне. Особенно тронули душу старой мастерицы вееры, которые Жасмин изготовила сама. Опытный глаз Маргариты сразу выделил тонкую работу и искусное вкрапление полудрагоценных металлов.
— Лишь благодаря тебе я научилась этому искусству, — сказала довольно улыбающаяся Жасмин в ответ на похвалу матери. — Помнишь, как я восставала против твоих уроков?
— Да уж! Сколько упрямства в тебе было… — согласилась Маргарита, которую эти воспоминания и веселили, и заставляли задумываться.
Часто в их беседах возникали и серьезные темы. Так, однажды Маргарита рассказала Жасмин о своей любви к Огюстену, о том, как она возникла и чем закончилась.
— Я давно хотела, чтобы ты узнала обо всем, — закончила она свой рассказ, — потому что однажды все, что происходило в стенах Шато Сатори в годы преследования гугенотов, а также содержание некоторых документов станет известно, и для тебя это могло бы оказаться не совсем приятной неожиданностью. Но главное, мне ни в коем случае не хотелось, чтобы у тебя возникла хотя бы тень сомнения относительного того, кто твой отец. Огюстен ушел из моей жизни за много лет до того, как я встретила Лорента.
— Я очень рада, что ты мне все рассказала.
Маргарита задумчиво потрогала кольца на своих пальцах; ее мысли в этот момент унеслись очень далеко. На ее губах появилась слабая улыбка.
— Огюстен однажды сказал мне, что мужчина способен любить двух женщин. Это действительно так, хотя он имел в виду нечто иное. Я любила твоего отца не меньше, чем его. Но совершенно по-другому. И все же должна признать, что Огюстен остался в моей жизни ослепительной искрой которая зажгла во мне истинную любовь. Без этого я не смогла бы полюбить и твоего отца, и даже десятки лет, минувшие с той поры, не погасили ее в моем сердце.