Танец для ледяного мага
Шрифт:
Мать Инги стояла одна. Юная и прекрасная, как и все одаренные. Когда-то я хотел ее себе. Она была свободной и обреченной на смерть. Я помог ей, а она меня, судя по всему, прокляла. Вот же дьявол.
— Скажи, Катерина, — начал я, внимательно следя за ее реакцией, — о каком проклятии толкует Мэтью?
— О, — она мгновенно стала выглядеть настолько виноватой, что сомнений быть не могло, — Стан, прости… Наверное, я действительно сделала это.
— Сделала — что?
— Наложила проклятие, — сказала девушка, с грустью глядя на
— Наложила на меня проклятие? — я закричал, и за спиной Катерины тут же нарисовался Ворон. Положил ей руки на плечи, и она прижала их своими ладонями.
— Считаешь, ты не заслуживал? — холодно спросил муж Катерины, показывая, что в курсе того, о чем мы говорим.
— Да вы оба сдурели, — я помотал головой, — и чем жы ты меня прокляла?
— Я не помню подробностей, — Катерина беспомощно оглянулась на мужа, — но что-то вроде неразделенной любви. Та, кого ты полюбишь, не сможет полюбить тебя в ответ…
— Да ладно! А чего сразу не пожелала сдохнуть?
— Не перегибай! — рыкнул Ворон и переместился, задвинув жену за спину. Можно подумать, я собирался на нее кидаться!
Я засунул руки в волосы и дернул пряди, желая болью прояснить голову. Что мы имеем? Меня прокляла самая сильная колдунья современности. Что это значит? А это значит, что мне хана!
— И это плата за мою помощь, Катерина? — спросил я глухо.
— Стан! Ты не понимаешь! Я тогда была не человеком, и не одаренной даже! Каким-то сверхсуществом — всемогущим и всевидящим. Это оно наказало всех причастных! Если помнишь, остальные Старшие вообще лишились магии! Как там звали эту блондинку? Насколько я знаю, у нее из-за этого крыша поехала!
Катерина поднырнула под руку мужа и теперь стояла рядом, прижавшись к нему в поисках поддержки. Ворон смотрел предупреждающе.
— Ты права, — бесцветно выдавил я, — я заслужил.
Развернулся и пошел прочь. Сам не заметил, как снова оказался рядом с Эстель. Как же она прекрасна. Тонкие черты лица наполнены неземным светом, локоны выбились из прически и теперь ластятся к высоким скулам и бледным щечкам. Она поправляет их и поворачивается ко мне, почувствовав взгляд. Смотрит серьезно и спокойно.
— Как дела у Джорджа? — спросил я как можно небрежнее.
— У него и спросите, — Эстель чуть усмехнулась, и я внезапно понял, что девушка далеко не такая кроткая, как мне показалось ранее.
— Спрошу, — я тоже искривил губы, заметив, что на ее пальце нет кольца. Может все-таки произошла ошибка и проклятие не подействовало? — свадьбу отменили?
— Перенесли, — ласково улыбнулась Эстель, наблюдая, как меняется выражение моего лица, — на осень. Думаю, середина осени — не менее прекрасное время, чем середина весны, не находите?
— Не нахожу, — рычащие нотки в голове появляются сами собой, огонь уже струится по венам, грозя вырваться и спалить что-нибудь, или не приведи Один, кого-нибудь.
— Ну, а мне нравится, — Эстель явно веселится, а я не могу понять
Вот оно что. Догадывается, кто стал причиной срыва, но напрямую сказать не может. Моя вина так и не была доказана. Как и умысел.
— Ну, счастливой семейной жизни, — хрипло бросил я, и отошел от нее, призывая все силы, чтобы удержать огненную стихию в узде.
Вот стоило вспомнить об этом, как в моей новой снежной реальности пламя все-таки вырвалось из под контроля, испаряя снег и выжигая землю под ним. Трава-то уничтожена давно, а снег упрямо падает свежий. Мне стало немного легче, но это ненадолго. Время между приступами неумолимо сокращается. Что ждет меня в будущем? Этот дом на краю света до конца моих дней? Или я спалю и его? Нужно что-то решать.
Прерывая мои невеселые мысли, на запястье завибрировал брас. Я принял вызов, устало разглядывая виновницу моих мучений. Ну, вернее, первоисточник.
— Стан, — выдохнула Катерина, глядя на меня едва ли не с жалостью, — здравствуй…
Да уж, видок у меня несколько одичавший. На усы, бороду и волосы уже намерзли сосульки, огромный колючий шарф, меховая шапка. Но даже в них мне холодно.
— Здравствуй, Катерина, — сказал я спокойно, — ты что-то хотела?
— Да… помнишь, книгу, которую ты мне подарил? Книгу рода огненной Лилии?
— Помню, — равнодушно ответил я, не понимая, при чем здесь какая-та древняя рукопись.
— Там есть решение, Стан. Не нивелировать проклятие, но смягчить или поставить условие отмены. Возможны оба варианта.
— Как это? — спросил я, мгновенно оживляясь.
— Если получится смягчить, то возможно, ты сможешь контролироваться магию.
— А чувства?
— Стан… Это твои чувства. они появились не вследствие проклятия. Я не смогу повлиять на них.
— Понял, — мрачно сказал я, — чувства останутся, и с ума меня сведет не магия, а мысли о том, как любимая девушка занимается сексом с моим братом. Круто. Второй вариант?
— Если зададим условие отмены, то проклятие снимется, и девушка сможет полюбить тебя.
— Я согласен, — мгновенно отреагировал я, — что для этого нужно?
— Все не так просто, Стан, — на изображении браса было видно, как Катерина кусает губу в сомнении, — проклятие на крови, может снять только одно условие.
— И какое? — я напрягся в ожидании ответа. И не зря.
— Жертва, Стан. Нужна будет жертва.
Эпилог второй — Сержио
Утром, спустившись к завтраку на кухню, я нашел на столе письмо. Совет Старших всегда отличался приверженностью к традициям, и современные удобные технологии доставки корреспонденции совсем не повод для них что-то менять в устоявшемся порядке вещей. Поэтому официальные письма всегда доставляются так — на специальной бумаге, в запечатанном и зачарованном на адресата конверте.